Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 25.Соратники Иегу.

Перекинув полу плаща через плечо, спрятав маску в седельную кобуру, надвинув шляпу на глаза, всадник снова прибавил ходу, промчался галопом через Бедаррид и, достигнув первых домов Оранжа, въехал в ворота, тотчас же захлопнувшиеся за ним.

Во дворе его ожидал слуга, который схватил лошадь под уздцы.

Всадник спрыгнул на землю.

— Твой хозяин дома? — спросил он слугу.

— Нет, господин барон, — отвечал тот, — прошлой ночью ему пришлось отлучиться, и он мне велел, если вы, сударь, приедете и спросите его, сказать вам, что он уехал по делам общества.

— Хорошо, Батист. Я возвращаю его лошадь в неплохом виде, она лишь немного устала. Ее надо обтереть вином и два-три дня давать ячмень вместо овса; со вчерашнего утра она проделала около сорока льё.

— Вы довольны лошадью, господин барон?

— Очень доволен. Карета готова?

— Да, господин барон, она стоит под навесом; кучер пьет в кабачке с Жюльеном. Вы, сударь, приказали занять его чем-нибудь и не пускать сюда во двор, чтобы он не видел вас, когда вы приедете.

— Он думает, что повезет твоего хозяина?

— Да, господин барон. Вот паспорт хозяина, я ходил с ним на почту брать лошадей. Маркиз уехал в сторону Бордо с вашим паспортом, а вы, господин барон, с паспортом моего хозяина поедете в сторону Женевы, и наверняка получится такая путаница, что госпоже полиции, хоть у нее чрезвычайно ловкие руки, не так-то легко будет распутать этот клубок.

— Батист, отвяжи чемодан, что привязан к седлу, и дай его мне.

Слуга поспешил исполнить приказание, но чемодан был так тяжел, что Батист едва не выронил его из рук.

— Ну и ну! — воскликнул он, рассмеявшись. — Вы не изволили меня предупредить, сударь, что он такой тяжелый! Черт побери! Я вижу, господин барон, вы не теряли времени даром.

— Ты ошибаешься, Батист; я потерял немало времени и хочу уехать как можно скорей.

— Не угодно ли вам позавтракать, господин барон?

— Я бы охотно перекусил, но только очень быстро.

— Я не задержу вас, сударь; сейчас два часа дня, а завтрак ждет вас с десяти часов утра; хорошо, что это холодный завтрак.

Батист считал своим долгом в отсутствие хозяина оказать гостеприимство незнакомцу и хотел проводить его в столовую.

— Не надо, — сказал тот, — я знаю, как туда пройти. Займись каретой, пусть она стоит у самого подъезда, пусть дверца будет открыта, чтобы кучер не увидел меня, когда я буду выходить из дому. А вот этого хватит на оплату первого перегона.

И незнакомец, которого Батист величал бароном, передал ему пачку ассигнатов.

— Ах, сударь, — воскликнул слуга, — да здесь хватит на оплату до самого Лиона!

— Заплати только до Баланса; скажи, что я буду ночевать. Остальное возьми себе за труды: ты ведь будешь рассчитываться с кучером.

— Прикажете поставить чемодан в каретный ящик?

— Я сам поставлю его.

Взяв чемодан из рук слуги и не показывая виду, что ему тяжело нести, он направился в столовую; между тем Батист направился в соседний кабачок, по дороге расправляя и пересчитывая ассигнаты.

Незнакомец в самом деле хорошо знал расположение комнат; пройдя по коридору, он уверенно распахнул одну дверь, затем вторую и увидел перед собой изысканно сервированный стол.

Курица, две куропатки, холодная ветчина, сыры различных сортов, а на десерт великолепные фрукты и вино, в одном из графинов алое, как рубин, в другом — цвета топаза, — таков был завтрак, судя по прибору, приготовленный для одного человека, но столь обильный, что его вполне хватило бы на трех-четырех сотрапезников.

Очутившись в столовой, молодой человек первым делом направился к зеркалу, снял шляпу и, вынув из кармана гребень, привел в порядок волосы; затем он подошел к фаянсовому умывальнику, рядом с которым висело полотенце, и вымыл лицо и руки.

Как человек благовоспитанный, незнакомец тщательно проделал все это и уселся за стол.

За несколько минут он утолил аппетит, разыгравшийся от усталости и вполне естественный в его молодые годы, и, когда вошедший Батист сообщил, что карета подана, мигом вышел из-за стола.

Он надвинул шляпу на глаза, закутался в плащ, взял чемодан и направился к выходу. Батист поставил почтовую карету как можно ближе к крыльцу, и Морган, не замеченный возницей, вскочил в экипаж.

Батист захлопнул за ним дверцу и обратился к вознице в высоких сапогах:

— Вам уплачено за проезд сполна до Баланса, не так ли?

— Точно, сполна. Может, требуется расписка? — ответил, посмеиваясь, возница.