Дэвид Бирн - Как работает музыка

В книге «Музыкофилия» (Musicophilia) Оливер Сакс описал интересный эксперимент, проведенный японскими учеными:

[Они] зафиксировали поразительные изменения в левом полушарии детей, у которых был только один год обучения игре на скрипке, по сравнению с теми детьми, кто не проходил обучения… последствия всего этого для раннего образования [в искусстве] ясны. Хотя толика изучения Моцарта не поможет ребенку лучше разбираться в математике, вне всяких сомнений, регулярное воздействие музыки и особенно активное участие в музыке могут стимулировать развитие многих различных областей мозга – областей, которые должны работать сообща при прослушивании и исполнении музыки. Для подавляющего большинства учеников музыка может быть так же важна в учебном плане, как чтение или письмо [122] Musicophilia: Tales of Music and the Brain , by Oliver Sacks, Knopf, 2007, p. 102. .

Роджер Грэф, писавший об эффективности художественных программ в тюрьмах Великобритании, считает, что насилие, как и искусство, на самом деле является формой самовыражения. Поэтому, говорит он, тюрьмы являются идеальными аренами для творчества и самовыражения. Искусство может послужить отдушиной для яростных эмоций, и тогда заключенные перестанут причинять вред другим, а их собственная жизнь станет лучше. Творчество, пишет Грэф, «способно разорвать порочный круг насилия и страха» [123] What Good Are the Arts? , by John Carey, Faber & Faber, 2005. .

Он утверждает, что средство от насилия – самостоятельная деятельность, которая преодолевает в человеке чувство бессилия. Исторически религия успешно справлялась с этой задачей, и рост фундаментализма можно рассматривать как реакцию на растущее чувство отчуждения и неразумности во всем мире. Создание музыки тоже противоядие от этих чувств, и культурные и музыкальные центры в бразильских фавелах тому пример. Как и в Бразилии, в британских тюрьмах качество художественных произведений не имеет значения. И, в отличие от религии, никто никогда не воевал из-за музыки.

Однако организации, предоставляющие гранты, часто придерживаются противоположной точки зрения. Большинство художественных грантов нацелены на результат, а не процесс творчества. Конечный продукт кажется более важным, чем эффект, который оказывает процесс создания этого продукта. К сожалению, Грэф узнал, что многим заключенным, с которыми он работал, трудно потом заниматься искусством вне тюрьмы. Они находят профессиональный мир искусства элитарным, а его «шикарные здания» пугающими. Отсутствие системы поддержки, чуждые им критерии оценки работ – из-за всего этого, выйдя на свободу, они лишаются своей отдушины.

Советник по вопросам образования сэр Кен Робинсон отмечает, что все образовательные системы на планете были разработаны под нужды индустриализации XIX века. Идея, как и говорил Том Зе, состояла в том, чтобы «производить» хороших рабочих. Сейчас миру требуются более творческие мыслители и деятели – больше «ущербных гуманоидов», как их называл Зе. Но система образования не адаптировалась с учетом этого. Робинсон пишет:

Я потерял счет количеству известных мне блестящих людей во всех областях, которые не преуспели в школе. Некоторым, конечно, учеба давалась, но многие действительно преуспевали и находили свое настоящее призвание лишь после того, как приходили в себя после получения образования. Во многом это объясняется тем, что нынешние системы государственного образования никогда не были рассчитаны на развитие талантов каждого человека. Они были предназначены для поощрения определенных видов способностей в интересах промышленных экономик, которым служили [124] “Transform Education? Yes, We Must,” by Sir Ken Robinson, The Huffington Post , January 11, 2009. huffingtonpost.com/sir-ken-robinson/transform-education-yes-w_b_157014.html . .

Канадский композитор и музыкальный педагог Мюррей Шефер положил начало концепции звукового ландшафта. Звуковой ландшафт, как он его определяет, можно рассматривать как наше звуковое окружение: изучая его, можно научиться понимать, как акустическая среда дает нам ощущение места. Плохой звуковой ландшафт, по словам Шефера, заставляет нас чувствовать себя бессильными. К примеру, звуковой ландшафт вестибюля бюрократического офисного здания, как правило, заставляет нас чувствовать себя маленькими и незначительными. Педагогика Шефера начинается с помощи студентам, которым надо осознать и услышать звуковую среду:

Какой звук вы слышали перед тем, как я хлопнул в ладоши?

Какой самый высокий звук вы слышали за последние десять минут? Что было самым громким?