Сергей Васильев - Метафилософия и компаративистика

Еще в древности была отмечена такая диалектическая структура как опосредствованиеили частичное соединение противоположностей. У Платона выделяется нечто, частично существующее и частично несуществующее: «Нечто такое, что причастно им обоим бытию и небытию, но, что нельзя назвать ни тем, ни другим в чистом виде» (15, 3, 259). Такое сочетание противоположностей С. Н. Булгаков называл тварным бытием (3, 163–165). Гегель называет такое соединение бытия и небытия наличным бытием и добавляет, что нет ничего такого, что не было бы промежуточным состоянием между бытием и ничто (6, 1, 165). Индийский философ Шанкара называет объекты материального мира неописуемыми, поскольку они не реальны, ни нереальны (21, 355).

Возникает закономерный вопрос, как возможны положительные отношения между противоположностями? В частности, что является предпосылкой для отношения обусловленности? При размышлении над этими вопросами, мы приходим к выводу, что должна существовать еще одна диалектическая структура, которая делает возможным взаимное утверждение противоположностей.

Такую структуру можно усмотреть в теории Н. Кузанского. Согласно ей, есть изначальное совпадение противоположностей бытия и ничто. Это – Бог или абсолютный максимум и, одновременно, абсолютный минимум. Бог «одинаково выше и всякого утверждения и всякого отрицания» (9, 55), он представляет собой сочетание противоположностей в их источнике. Поскольку в нем свернуты противоположности, он сам ничему не противоположен. «Берем максимум конкретно как бытие и говорим: максимальному бытию не противоположно ничто, а значит, ни небытие, ни минимальное бытие» (9, 57).

Такой изначальный синтезили сверхсинтезпротивоположностей можно обнаружить и у других мыслителей. Так, например, русский философ С. Н. Булгаков , имея ввиду теорию Парменида, пишет: «Да, в Абсолютном Едином нет места небытию как уклону,» прав мудрый старец. Но, должны мы тем не менее настойчиво указать, что в Абсолютном нет и бытия, которое соотносительно небытию, с ним сопряжено, не существует вне небытия; последнее ведь только и полагается в бытии, на фоне бытия, как его грань. Абсолютное выше бытия, вот чего не познал Парменид, благодаря чему он и вовлек его в диалектику относительного, то есть бытия… Бог, полагая относительное, то есть бытие, косвенно дает бытие и небытию. Бог есть виновник не только бытия, но и небытия.» (3, 163).

Такой сверхсинтез присутствует и у А. Ф. Лосева, по мнению которого, дологическое Самое само предшествует бытию и небытию (11, 401). Ваейшедель выводит необходимость такого изначального синтеза противоположностей из опыта сомнительности мира. Должно существовать то, откуда возникает сомнительность. «Могущественное бытие «откуда» это не божественное бытие традиционной метафизики. Столь же правомерно утверждать, что «откуда» – «могущественное небытие». Оно держит оба своих момента бытие и небытие в состоянии колебания, постоянного разъединения и соединения обоих противоположных моментов (8, 269). Здесь мы видим, что сверхсинтез рассматривается как условие возможности как отрицательных, так и положительных отношений между противоположностями.

Сверхсинтез не есть ни бытие, ни небытие, он вышеобеих противоположностей. Но может быть и такое «ни то, ни другое», которое нижепротивоположностей. Такая форма отношений между противоположностями будет в том случае, если будет такое их соединение, где каждая отрицает и себя, и другую. Что это такое, применительно к бытию и небытию? Индийский философ Шанакара различал такие ступени реальности: абсолютная нереальность, эфемерное бытие сновидений и иллюзий, фактическое существование вещей данных в обычном, нормальном опыте человека, чистое бытие. Эфемерное бытие или видимость, по нашему мнению, и есть пример искомой диалектической структуры.

Гегель характеризует видимость как бытие, лишенное сущности, как ничтожное в себе, сливающееся с собой отрицательное. Моментами видимости являются «ничтожность, но как удерживание « и бытие. «Это непосредственность, которая есть в себе отрицательное, отрицательное самой себя, состоящее в том, чтобы быть тем, что она не есть (6, 2, 20). Двоящийся, коренящийся в подмене, характер видимости хорошо отражен в следующих положениях Гегеля: «Эта соотносящаяся с собой отрицательность есть, следовательно, она состоит в том, что она есть она самаи не есть она сама, и притом в одном единстве» (6, 2, 19).