Нина Михальская: Пути развития английского романа 1920-1930-х годов

В опубликованном в 1913 г. романе «Сыновья и любовники» Лоуренс уделяет непомерно большое внимание проблеме «эдипова комплекса», выражающегося в повышенной привязанности сына к матери и в его инстинктивной неприязни к отцу. И хотя в этом раннем и лучшем своем романе Лоуренс не ограничивался только этой проблемой, все же именно в нем проявилось его стремление раскрыть определяющее воздействие физиологических начал на судьбу человека. В «Сыновьях и любовниках» был сделан первый, но решительный шаг в этом направлении, определивший характер последующего творчества писателя.

И все же своеобразие творчества Лоуренса отнюдь не заключается в обращении к фрейдистским мотивам. Его лучшие вещи были одной из форм протеста против антигуманной буржуазной цивилизации, обесчеловечивающей человека. Он писал о людях, стремящихся освободиться от условностей повседневного буржуазного существования, рутина которого подавляет искренность чувств и силу страстей. Но если писатели-реалисты объясняют поведение и психологию человека условиями его жизни, то Лоуренса увлекает мир темных инстинктов человеческой натуры, в которой от рождения заложена неистребимая потребность в свободном проявлении своих желаний. Чаще всего эти желания продиктованы индивидуалистическими наклонностями и эгоистическими стремлениями, но они восстают против лицемерия официальной буржуазной морали и косности бытовых условий.

Перекликаясь с фрейдизмом, писатели-модернисты пишут о людях с разорванным сознанием, бездеятельных, ни во что не верящих, обреченных на безысходное одиночество.

Таковы герои романов Олдоса Хаксли — циничные и вместе с тем объятые страхом перед жизнью, умные и ни во что не верящие, осознающие пустоту и никчемность своей жизни и бездеятельные. Их существование — это шутовской хоровод, уныло кружащийся в монотонном ритме повседневных будней. Послевоенный кризис буржуазного общества сказался на их сознании, выхолостив из него все, кроме изощренного цинизма. В романах Хаксли передано ощущение тупика жизни, осознание ее пустоты и никчемности.

Его герои — бездеятельные интеллигенты. Они способны вести бесконечные споры о философии и искусстве, о морали и политике. Но под маской образованности и утонченности скрываются самые низменные побуждения и помыслы. Отношения людей отравлены цинизмом; их любовь, не опирающаяся ни на какие моральные принципы, способна лишь унизить человека и превращается в заколдованный круг. Внешнее не соответствует внутреннему. И не случайно уже в одном из самых ранних романов Олдоса Хаксли («Шутовской хоровод» — 1923 г.) возникает тема двойника, столь характерная для модернистской литературы XX в., ибо она как нельзя лучше помогает раскрыть внутреннее раздвоение буржуазной личности. Герой «интеллектуального романа» Хаксли находится в конфликте со своим «я». Он понимает бесплодность своего существования, но это не побуждает его к действию.

Творчество Хаксли подрывает веру не только в силу интеллекта. Писатель не верит в человека, не верит в его возможности. Он стремится доказать неизбежность вырождения человека и цинично заявляет, что человек не достоин ничего, кроме жалкой роли придатка машин.

Наряду с фрейдизмом важную роль в развитии модернистской литературы сыграла также «теория интуитивизма» Анри Бергсона.

В своем идеалистическом учении французский философ Бергсон, отвергая роль практики, утверждал, что только интуиция дает возможность «непосредственного» познания истины и это познание происходит вне процесса чувственного и рационального восприятия окружающего.

Теория «интуитивизма», теория «бессознательного» порождена страхом перед реальной действительностью, стремлением уйти от научного познания ее законов. В теории Бергсона место разума заняла мистика. Материалистическому разрешению вопроса о соотношении бытия и сознания Бергсон противопоставляет свои идеалистические представления. Они легли в основу его теории «длительности» и его учения об особенностях человеческой памяти.

По учению Бергсона единственной реальностью является наша личность, наше, «я», которое длится, находясь в постоянном временном истечении. Эта «длительность», это непрекращающееся течение психической жизни и есть единственная реальность. Воспроизвести ее — это значит передать бесконечное разнообразие свойственных психической жизни человека настроений, переживаний, чувств.