Семен Ашхацава - Пути развития абхазской истории

С. М. АШХАЦАВА

ПУТИ РАЗВИТИЯ

АБХАЗСКОЙ ИСТОРИИ

Доклад, читанный на 1-м Всесоюзном

Краеведческом Съезде в Абхазии

12 сентября 1924 г.

ИЗДАНИЕ НАРКОМПРОСА АБХАЗИИ

1925

«Настоящее – дитя прошедшего и

родитель будущего».

«Политическое воспитание дается преимущественно историческим образованием, без которого немыслимы: ни государственные люди, стоящие на высоте своего призвания, ни дельная, мужественная публицистика».

Опыт исторического построения прошлых судеб Абхазии и ее государственного образования, предло­женный в докладе С. М. Ашхацава на Краеведческом Съезде, помимо того, что резко и неустранимо выдви­гает на первый план первоочередных работ вопрос о подлинно-абхазском национальном периоде Абхазского царства, роли в нем абхазского языка и о взаимоот­ношениях иберов, абхазов и картвелов (грузин) и их языков в государственных образованиях иберском, аб­хазском и грузинском, является хорошей сводкой име­ющихся в литературе сведений материального и тео­ретического значения, доступной и не специалистам и было бы желательно его скорейшее появление в пе­чати с тем, чтобы: 1) до печатания автор внес опре­деленное указание на древнейшие моменты существо­вания грузинского литературного языка и пополнил сводку применительно к новейшим работам, 2) в самом печатном издании была указана литература с точными ссылками на цитируемые труды и статьи. * )

Академик Н . Марр.

18-го сентября 1924 г.

г. Сухум.

На правах рукописи .

Товарищи!

Два месяца тому назад я получил от нашего Научного Об­щества предложение сделать на предстоящем Краеведческом Съезде доклад по истории Абхазии; тогда я принужден был от такого предложения отказаться как за отсутствием времени, так и за отсутствием соответствующих условий для работы, почему мои доклад и не значится в «Бюллетенях» Съезда. Только несколько дней толу назад, при пересмотре «Бюллетеней», я не нашел в них ни одного доклада по истории и археологии Абхазии и решил предложить Съезду настоящий доклад, который далеко не исчер­пывает данного вопроса и является лишь первым опытом, наме­чающим пути развития Абхазской истории.

Несмотря на то, что ни об одной народности Кавказа нет столько сведений, сколько о древней Абхазии, мы до сих пор не имеем ее истории и потому не только в широкой массе, но даже и в научных кругах о ней существуют самые дикие понятия и вследствие этого, конечно, народ все время жестоко распла­чивается. Нормально ли: народ, который в течение многих веков объединял почти все Кавказские народности и сделал колоссальную культурную работу, до сих пор не изучен?!

Мы здесь попытаемся, в кратких словах, указать те обсто­ятельства, которые послужили причиной этого явления и которые необходимо устранить. Прежде всего, сама наука была слишком молода, для Абхазской древности, чтобы так далеко взглянуть вглубь веков. Кроме того, не было определенного задания охва­тить историю всего человечества путем изучения составных ча­стей его. Историческая работа производилась кое-как, кое-кем, кое-где. Разрозненность буржуазного мира, с национально-шови­нистическими стремлениями, ярко отражалась на работе исто­риков всех наций. В конце концов история являлась прислуж­ницей этих течений. В частности, если мы проследим работы грузинских и армянских историков, имевших тесное соприкосно­вение с Абхазией, увидим, что все эти работы пропитаны бур­жуазно-шо­винис­тическим духом, абсолютно исключающим объективность, столь необходимую для историка. Недаром академик Марр, в одном из своих исследований, заявляет: «Кавказская на­циональная злободневность, законный и в начале невинный ис­точник стимула к Кавказоведным занятиям, обращается в направ­ляющий их руль: воспринимая в лучшем случае технически усо­вершенствованные приемы по специальности и в этой мере укрепляя свои позиции, она неминуемо содействует гашению духа – двигателя научных исканий»...

Что касается «исследований» чиновников и генералов цар­ской России, то их сведения об Абхазии не выдерживают никакой критики: не только все свои сведения они брали из непроверенных источников, уже упомянутых выше, но и сами не потруди­лись серьезно отнестись к изучаемому предмету, изучить дух и правы исследуемого народа, к которому они, по своему неве­жеству, относились с пренебрежением и свысока, вследствие чего вся их работа представляет собой «ученую» макулатуру.