Эльмира Нетесова - Помилованные бедой

Но самое смешное, как одевали эту старую! У нее задница как два переспевших арбуза. А трусы на яблоко не натянешь. Ну что тут делать? Намочили их, растянули как смогли и напялили. Колготки вчетвером на нее заволокли. Так и не поняли, на что они бабке на том свете? Но ничего не было страшнее лифчика. Переворачивать покойную боимся, у нее из живота льет. А попробуй не застегни. Как мы только не приноравливались. Только приподнимем за плечи, из нее снизу такое… А за ноги подняли, того не легче. Вся вонь, гниль, прямо на грудь старухе. Тогда с боков подкрались. С трудом натянули на нее одежду. Стали в гроб класть, не помещается. Вширь раздалась и не лезет. Но мы затолкали внаглую. Накидали ей цветов, веток, банку из-под пива, пачку из-под сигарет, чтоб прикольнее была. Банку в одну руку, пачку в другую. И свою старую колоду карт подарили, чтоб на том свете не скучно было. Когда все закончили, позвали главного, чтоб работу принял и по возможности оплатил.

Парень рассмеялся и продолжил:

— А этот чокнутый вышел и от восторга все забыл. Челюсть на пояс уронил. Шипит, хрипит, глазами крутит, а сказать не может, только, видим, рукава халата засучивает.

Мы смекнули. Покуда он за метлу схватился, мы уже далеко от морга были. Короче, не стали ждать оплату. Хорошо, что не развернулись на всю катушку и только одну старуху подготовили. Других кайфовее придумали б. Не состоялось, не поняли нас в морге. Мы в стардом заявились. А там старухи со стариками сидят. Кто телевизор смотрит, другие на балконах воздухом дышат. Третьи спят. В общем, тишина, покой, хоть сиди, хоть стой. Ну, мы им устроили веселуху, пляски с песнями. Нас там три деда попросили принести бодрящего. Конечно, отслюнили. Мы и доставили на все! Ох что было! К вечеру весь стардом на ушах стоял. Даже лежачие на костыли вскочили. А старики малость перегрелись, молодость вспомнили. И давай за старухами гонять. Одну зажали, других щупают! Бабки как молодки разошлись. Поначалу пели, плясали, а потом сами дедов начали щупать. Вот где цирк был! Там совсем беззубые старухи вспомнили, что они еще женщины, и доказали бабульки-ягульки! Даже мужиков-врачей потискали. Те со страху всю ночь икали. А утром, когда узнали, от чего переполох случился, на нас со швабрами наехали. Велели выметаться. Мы-то чем виноваты? Выполнили просьбу, уважили стариков, и все на том. Правда, троих дедов в тот день выгнали из стардома в семьи. Так главврач решил. Их вперед нас! Но зато до конца жизни они тот день будут помнить.

— Все понял, ребятки! И хотя санитары нам очень нужны, вас не возьмем! — заявил жестко главврач.

— А зря вы так!

— С нами весело будет!

— Мы станем стараться! Нас научить, нам подсказать нужно!

— Неужели вы так сразу старым родились?

— Народ вы веселый. А у нас заведение серьезное. Рисковать не можем. Не имеем права.

— Ну хотя бы с испытательным сроком!

— Нет, ребята! Не могу!

Бронников встал, открыл двери и вывел ребят за ворота. И, указав на них вахтерам, сказал:

— Не пропускайте на территорию ни кучей, ни по одному. Им у нас делать нечего.

Бронников прошел во внутренний двор мужского корпуса. Там Сократ с Платоном вели нескончаемые споры о политике.

— Доктор! Вот кто теперь средь людей самый нужный? Сократ говорит, что политики. А я не верю. Эти говны везде без нужды. Языками чешут одно, а руками воруют у народа. Всех нас обобрали до нитки. Я вон банку доверился и остался без гроша. А ить уломали. Все причитали по телику: «Несите деньги в наш банк, получите сказочную выгоду!» Я поверил и отнес. Когда хотел забрать, ни денег, ни банка уже не было. А у меня и хлеба купить не на что! Во аферисты! И чего они мне в войну не попались на глаза? Всех бы одной очередью уложил не сморгнув! Вместе с ними тех, кто уговаривал, охмурял народ. Всякие там артисты! Их живьем бы закопал в канализации. Сколько они слупили с банков за брехню? Вот в прежние времена за такое на Колыму отправляли иль отстреливали ровно сбесившихся собак, а нынче их развелось как грязи! Ну разве я сбрехал? — поднял на Бронникова слезящиеся голубые глаза Платон.

— Теперь не только банкирам, никому нельзя доверять. Столько мошенников вокруг, столько кидал!

— Оттого и спорим, зря отменили смертную казнь. Не стало страха у жулья! Вона при Сталине — всяк лишний раз бзднуть боялся, чтоб другой не позавидовал и кляузу не настрочил. А теперь? Кто в депутаты лезет? Только глянь! Наберут их цельный паровоз, а потом кого под жопу и на пенсию, других — в зону до конца! А мы, как холуи, новых кормим. Уже шея от них согнулась к самой земле. И никак из этой лямки не вырвемся. Вона сколько всякого начальства за плутовство и воровство посудили, а пошто их меньше не становится? Да потому, что страху нет. Бояться некого. Их сажают, они откупаются и сызнова на воле! Наворуют в казне и за границей берегут. А мы как жили в голоде, голожопыми, так и на тот свет уйдем нищими. И только политики жируют. Они ни за что не в ответе! Они нас направляют, мы послушно премся. А куда? Не враз доходит. Когда поймешь, уже стучат молотком по крышке гроба…