Эльмира Нетесова - Помилованные бедой

Он уже второй год работал врачом в психоневрологической больнице, но все еще считал себя новичком. Ивану Петухову стыдно было признаться вслух, где он работает после окончания института. О зарплате лучше не вспоминать. Сразу пропадало желание называться врачом. Оно и понятно, любой слесарь-сантехник получал вдесятеро больше, и голова его болела разве только с похмелья.

Иван был самым молодым врачом в психушке. И стаж у него был самый маленький. А все случилось из-за главврача дурдома — Юрия Гавриловича Бронникова. Увидел он молодых практикантов и, немного присмотревшись к ним, остановил свой выбор на Петухове. Тот и не думал работать в дурдоме. Кому он нужен? Но Бронников продержался здесь тридцать лет. Он и раньше пытался уговорить студентов остаться у него. Но никто не согласился. Стоило им посмотреть на условия и характер работы, как пропадало всякое желание остаться здесь насовсем.

— Лучше в морг пойду! Только не сюда! Тут самому свихнуться недолго. С мужиками куда ни шло. Но лечить дурное бабье?! Нет, я предпочитаю нормальных «метелок». На съехавших наглядевшись, о семье уже думать не захочешь, — говорили меж собой студенты, разглядывая больных. А посмотреть было на что.

Едва практиканты открыли двери в первую палату, на них поехала, сидя на горшке, бабка. Похлопывая себя по вислым ягодицам, кричала визгливо:

— Давай шустри, квелая! Но! Живей, живей, твою жопу грызут мухи! — Упиралась пятками в пол. Горшок перевернулся. Из него вывернулась зловонная куча, но бабка не приметила, мчалась на вошедших. — Пошли вон, козлы! Опять пришли жрать мою капусту? Не дам! Всех поубиваю! — орала на студентов, грозила худыми кулаками.

— Успокойся! Они тебя не тронут и не обидят, — подошли к бабке стоявшие наготове санитарки. Взяв ее, потащили в ванную.

Бабка орала:

— Не дам силовать себя!

— Во размечталась! Кому нужна?

— Чем силовать, коль сами бабы? — смеялись женщины, пронося больную мимо практикантов.

В это время Иван приметил двух теток. Они влезли головами под кровать, оставив снаружи все остальное.

— Что они там делают? — спросили главврача.

— От уколов спрятались. Увидели вас, и все…

— А вон та зачем на подоконник влезла? — указали на бабу, стоявшую в окне. Она задрала халат до пояса и одной ногой мотала в воздухе.

— Брод ищет, чтоб не утонуть!

Подошел человек к больной, снял с подоконника, сказал тихо:

— Видишь, вот и перешла речку, теперь спи…

Молодая женщина, глянув с грустью на Бронникова, спросила тихо:

— А на эти выходные отпустите домой?

— Непременно, если родители придут за тобой.

Внезапно сбоку раздался визг. Маленькая тщедушная бабенка оседлала здоровенную бабу и, вцепившись той в волосы, грозила:

— Убью тебя ночью! На куски порву!

Двое практикантов бросились их разнять. Ивану Петухову еще никогда не доводилось разнимать дерущихся женщин, да еще больных. Ох и досталось ему тогда от обеих. Не только в синяки изукрасили, всего ощипали, изорвали.

А кокетливая, самая красивая студентка курса съязвила:

— Нашего Петухова на сотню цыплят порвали женщины. Не могли поделить. Уж очень он им понравился.

— Ничего, Ванюшка! Эти царапины поначалу мы все получали. Зато когда женишься, будешь иметь опыт боевой! И тебе не только стерва, даже баба-яга не будет страшна! — смеялся Юрий Гаврилович.

Ему пришелся по душе застенчивый, немногословный Ваня, единственный из практикантов не разучившийся краснеть.

— А ты не обращай внимания на остальных и не думай, что психи только в дурдоме. Их везде полно. Есть со своими отклонениями даже средь медиков. Давай любого из вас проверим, сам убедишься. Главное, самого себя в руках держи, не распускайся и не давай волю эмоциям. Если ты пришел в медицину по зову сердца, врач из тебя состоится. Ну а коли нет в душе твоей жалости к людям, ничего не получится, как ни старайся. Врачом рождаются, этому не научишь. Наши больные — особые люди. К ним сострадание нужно, — говорил главврач, разглядывая Ивана, и спросил: — Ты в медицину как пришел? Родные уговорили или сам решился?

— Все вместе. Честно говоря, мало кто верил, что пройду по конкурсу. Когда уже поступил, долго не мог определиться со специализацией.

— Наверное, терапевтом хотел стать, там ответственности не меньше, но они не оперируют, у них все спокойно. Но кто-то должен работать и здесь. В наше время в терапию шли только девушки. Теперь они везде, даже в патологоанатомах, в судебной экспертизе, парни туда не хотят. Да и к нам нет желающих, — вздохнул Бронников и продолжил: — А ведь только у пас проверяется врач на свои лучшие человеческие качества.