Эльмира Нетесова - Помилованные бедой

— Нет! Это мода такая! — загалдела компания.

— Значит, модно в этом виде ходить по городу и даже устраиваться на работу? Да вы всех наших больных доведете до икоты!

— А при чем это? Здесь халаты выдают. Работать в них будем. Ну а в городе все так одеваются. Вы приглядитесь.

— Интересно, кто из нас больной? — удивился главврач и предложил ребятам присесть поближе. — Вопросы альтернативной службы не решаются с наскоку! Да еще у нас!

— В психушке? А что тут особого? — спросил писклявым голосом парнишка с сережкой в ухе.

— А вот когда поймает за голову какая-нибудь больная да вырвет вместе с сережкой ухо, тогда поймешь, в чем отличие наших больных от других.

— Щас! Прямо ждать буду! Пусть молится, чтоб ее тыква уцелела!

— Но больница не для вас, а для них! — напомнил Бронников.

— Выходит, базар пустой и мы не столкуемся?

— Может быть. Собственно, почему именно к нам пришли? Ведь имеются и другие больницы, интернат для ветеранов, госпитали! Там вам рады будут до бесконечности!

— Может, и обрадовались бы! Только в этом году альтернативщиков втрое больше, чем в прошлом. И те нас опередили. Устроились месяц назад. А никого сверх штата не берут.

— Что-то с трудом верится, что больницы и дом престарелых решили свои кадровые проблемы за такое короткое время! — засомневался Бронников.

— Мы даже в морге были! — подтвердил здоровенный парнище в рисованных наколках.

— От тебя там покойники разбежались со страху? — указал Юрий Гаврилович на питона, обвившего парня так натурально, что, казалось, вот-вот сдавит и задушит человека насмерть. — Что вам ответили в морге? — глянул главврач на хохочущих ребят.

— Сказали, будто у них полная обойма! — ответил щебечуще маленький парнишка с волосами дыбом, с булавкой в носу.

— Там нужна санитарка! Почему отказали?

Юрий Гаврилович набрал номер телефона Сидорова:

— Лень, к тебе приходила молодежь насчет работы?

— Да! С самого утра, еще вчера…

— А чего им отказал?

— Ну я ж не из твоей больницы сбежал, чтоб их взять?

— В чем дело?

— Послушай, Юр, когда их увидишь, без слов меня поймешь.

— Они сейчас передо мной сидят!

— И ты еще живой? Теперь тебе высшую награду давать можно! Наша Анна как увидела тех обормотов, все приличные слова позабыла. Только матом говорить стала. Покойники, заслышав ее, с лавок прыгать начали. Не могли лежать. Дед наш ушам не поверил. А как разглядел ту ораву, так и подумал, что бомжи пришли промышлять уже в морг. Видно, на свалке вовсе скудно со жратвой стало.

— Да тебе какое дело до них? Сам жаловался, что Анна с ног сбилась вконец, нет у нее замены! Чего ковыряешься?

— Они не рассказали тебе о своем визите сюда?

— Нет еще!

— Ты их спроси. А уж потом делай выводы. Я тебе вечером позвоню, — пообещал патологоанатом.

— Полный облом! Мы к нему вчера подвалили. Думали, что гробы надо носить, покойников в них трамбовать. Вот и все! Что еще может там понадобиться? Так и возникли всей компашкой. А тут главный их появился. Глянул на нас, сплюнул, хмыкнул, посмотрел за ширму и говорит нам: «Мне нужно через час вот эту красавицу подготовить к отправке домой, на прощание. Для того ее нужно помыть, одеть, положить в гроб и оформить как полагается, по всей форме».

Мы заглянули за ширму, а там дохляков больше, чем на кладбище. И все, как один, голые. Ну совсем без ничего. К тому ж вперемешку. По двое, а то и по трое на лавке. Спросили, какую надо готовить, этот козел указал нам на старуху. Она такая вонючая и толстая, аж жуть. Ладно! Мы эту бабку из-под двух мужиков еле выдернули за ноги и давай ее во двор. Там из шланга мыть стали. А из нее как полило. Дышать стало нечем. Городская свалка в сравнении парфюмерный магазин. Нас на рвоту потянуло. Разбежались по углам. Покойную за это время мухи облепили. Роями над ней жужжат. Бездомных псов свора прибежала, вонь почуяла.

А главный морга выглянул из своего кабинета да как заорет: «Кто разрешил глумиться над покойной? Когда вы, олухи, видели, чтоб мертвую снаружи, да еще из брандспойта, мыли? Заносите немедленно в морг!»

А какая ей разница, где вымоют и кто? Но главный аж побелел весь снизу доверху и орет: «Она уважаемый человек в городе! Немедля ее на стол. Вымыть с мылом, аккуратно, как дорогую статую!»

Старуху! Статуя из нее, не скажу какая! Пока мы ее вернули со двора на стол, та статуя нам все туфли изгадила. И не только обувь. Вон Денису все штаны уделала, он ничем отмыться не может. В автобус вошли, от него люди в стороны шарахались.