Yakut

— Да причем здесь это?! Тебе спасаться, надо срочно!

Парень, будто бы, не слышал.

— Сказала, — что любит другого. И что я, мол, — конченный человек!

— Да пошла, сучка, к грёбанной матери! Подвела человека, понимаешь, под монастырь!

— А Любовь-то была, как вспышка! Настоящая страсть!.. Валя, Валечка. Медвежонок.

Арестант, беззвучно, зарыдал.

Саньке стало не по себе. Подошел. Неловко погладил по плечу.

— Всё равно, нужно бежать. Я тебе помогу.

— Как поможешь-то?! Отсюда, вряд ли свалишь!

— Погоди. К земелям постучу. Не переживай, друган.

Истомин забарабанил в дверь. Ему, немедленно, открыли.

— Что? Надоело сидеть? — пошутил Безматерных. — Давай, выходи. Порубаем, чаю попьём!

Санька, не отвечая, прошел в караулку.

— Короче, мужики. Тут такое дело. Человеку — дисбат светит!

— Это, тому, что с тобой-то сидит?

— Ну да! Ему, конечно!

И Санёк пересказал печальную «исповедь».

Земели, только покачали головами, — так их зацепило за душу. Да уж, вляпался «боец»! Нужно выручать, однако!.. Словом, обмозговали, быстро, немудрёный план. Побег с гауптвахты!.. Дескать, повели, под утро, в туалет, а задержанный перемахнул через забор, и был таков! Даже можно, очередь пустить для пущего эффекта. Ну, а то, что этой басне, никто из офицеров не поверит, так и хер с ним! Понесут «заслуженное наказание».

В общем, так и сделали. (Предварительно дав челу, на дорогу, денег и еды). Парень, просто, вышел из ворот; а из АК выстрелили в воздух. Подскочившим же на шум, начкару и дежурным, «возбуждённо» объяснили «ситуацию». А погоню за сбежавшим, — пока суть да дело, — офицеры снарядили. Но, однако, результатов им добиться, так и не пришлось. Скрылся, словом, зёма в неизвестном направлении. Скрылся, будто никогда и не было.

.Спустя четыре месяца, перебросили Саньку Истомина в отдалённую часть. Аж за Байкал, — рядом со станцией «Новая», по ветке, выше Читы. Вёз, заодним, пакет с документами от самого начальника штаба. А доверили пакет-то потому, что разведчиком слыл неплохим. Хоть и раззвездяем, по жизни, считался, но, — что до дела, — Саньке не было равных.

Добираясь на поезде, «боец» восхищался, невольно, открывающейся панорамой окрестностей. Весна!.. Бескрайняя водная гладь, тёмноголубого, Байкала... Прозрачные, таёжные ручьи меж причудливых скал. А далее, — рыжие сопки, поросшие кое-где, крепким кедром, соснами, даурскою лиственницей. Но особенно впечатлило: цветение багульника, когда тот раскрывает, головки-соцветья. В мгновение ока, идут переливы, от бледно-розового до ярко-красного цвета, по сопкам. Преображая, тем самым, дикий пейзаж изумительно ново, свежо.

Санька ехал и вспоминал того парня, на гауптвахте, что пел «Белый парус», когда-то. Что теперь с ним, как сложилась судьба? Добрался ли, до заставы в Даурии?.. От Иркутска до дальней Читы, — более суток на поезде. А от Читы, идёт еще ветка «КВЖД», до монгольской границы. Денег ему, на дорогу собрали. Скорее всего, у зе-мели, — всё хорошо. Отделался, может, простой самоволкой.

Сделав от читинского узла, пересадку на «Новую», Санёк, в туалете вагона, ощупал пакет. На месте ли он? Не дай Бог, потерять!.. Удостоверившись, что полный порядок, пошел, по вагону, на место.

К радости «бойца», в плацкартном купе сидела попутчица, весьма привлекательной внешности. Завёл с ней, от нечего делать, непритязательно-«ласковый», разговор ни о чем.

— В «Новую» едете?.. Честно говоря, и мне туда ж добираться.

— А, собственно, вам, что за дело? Ну, еду. Что дальше?

— Уж больно суровая дама, как я погляжу!

— Не дама, а девушка!.. И оставьте свои солдафонские шутки!

— Ого!.. Да-с, — характер!.. Проблемы, выходит, с мужчинами. Ну, а как же Любовь?!

— Знаем мы вашу «Любовь»! Один секс на уме, и не больше!

Истомин, внезапно, взорвался:

— Да что ты, блин, знаешь, корыто!.. Тут один человек, ради бабы, свободою жертвовал! Так, суку, любил беззаветно!

— Полегче, полегче.

— И секс здесь, несчастный, совсем не причем!

Санёк, ужасно расстроенный, ушел из купе.

.В новой части, Истомин, довольно скоро,

освоился. Казарм в ней, пока не построили, — стояли палатки. Гауптвахты, по счастью, тоже пока не имелось. Ибо часть «для защиты от ядерного удара Читы», лишь еще сформировывалась.

Познакомившись с «бойцами», Санька нашел и уральцев, своих земляков. А с одним, — Серё-гой Катковым, — даже, чуть скорешился. Сидели они, как-то, в палатке, да болтали о том, и о сём. Естественно, коснулись вопроса о гауптвахте. Поскольку, за решеткою, оба — бывали не раз и не два.