ЗНАНИЕ-СИЛА, 2000 №01

Объяснить точно дату 25 декабря невозможно. Никаких данных о том, что христиане ориентировались на срок солнцеворота нет. Сомнительна и связь с праздником популярного на западе иранского бога Митры, приходящимся на эти декабрьские дни: ранние христиане ревностно избегали всякого соприкосновения с идольскими (языческими) служениями. Скорее всего, просто отсчитали девять месяцев от дня Благовещения (то есть зачатия отДуха Святого), отмечаемого 25 марта.

Назарет. Францисканский храм Благовещения

История, даже священная, — неточная наука. Истина всегда колеблется вокруг чего-то главного. Не так уж важны несколько дней в пределах месяца и несколько лет на рубеже столетии. Важнее, что Рождество случилось в «свое» время. Историки Церкви не без основания отмечают, что только в царствование римского императора Цезаря (Кесаря) Августа мир был готов к появлению Спасителя. За 30 лет до Рождества Христова средиземноморские страны окончательно покорились власти Рима, а Рим подчинился единоличному правителю — «первому гражданину» новорожденной Империи. Таким образом, как раз накануне Рождества древняя история после ряда неудачных попыток явила наконец единое мировое царство, в пределах которого быстро распространится учение, обращенное ко всем народам и племенам.

Под скипетром Августа кончились гражданские войны, прекратились завоевательные походы, только за Рейном римские легионы продвигались еще несколько лет в глубь Германии, не предчувствуя скорого поражения. «На земли мир» — пели ангелы в рождественскую ночь. Круг земель совпал тогда с царством римского Кесаря.

Умиротворенные провинциальные города ставили алтари новой божественной паре — Гению императора и богине Роме (по-латыни Рим, Рома — слово женского рода), а в столице Август соорудил великолепный беломраморный алтарь богине Мира — самому популярному божеству того времени. Благодаря покою и мудрой финансовой политике императора, облегчившего для подданных бремя податей, провинциальные города на рубеже новой эры переживали пору хозяйственного и культурного благосостояния. Не только в Афинах, но и в глубинке Малой Азии, в каком-нибудь захолустном Тарсе (на родине апостола Павла), процветали философские школы. Духовная жизнь кипела, повсеместно самые простые люди активно участвовали в религиозных объединениях разного рода.

Археологические раскопки в Фессалониках и Коринфе обнаруживают добротные строения той эпохи и, между прочим, крупные синагоги в центре того и другого города. Еврейские поселенцы, занимавшиеся ремеслом и торговлей, проживали тогда во всех сколько-нибудь крупных центрах Империи. Расселение евреев по миру (диаспора, «рассеяние») началось еще в VI веке до нашей эры, когда вавилонский царь Навухо' доносор выдворил большую часть населения завоеванной Иудеи «на реки вавилонские». Но огромные масштабы приобрело «рассеяние» при Александре Македонском и его наследниках — правителях греко-восточных царств. Все они целенаправленно привлекали в свои новые города представителей оборотистого, торгового, законопослушного народа. Евреи тысячами переселились из Палестины в Селевкию и Антиохию — крупнейшие города Сирии, составили треть населения Александрии египетской, наводнили портовые города Африки, Малой Азии, Македонии, Греции — все страны, входившие некогда в державу Александра, где над местными наречиями господствовал греческий язык.

Иудеи «рассеяния» назывались эллинистами. Проживая вдали от иерусалимского Храма, они сохраняли веру отцов, но нередко утрачивали знание родного языка, говорили по-гречески и читали Библию в греческом переводе, осуществленном в III веке до новой эры в Александрии: это была знаменитая Септуагинта, плод труда семидесяти переводчиков или «толковников», праматерь нашей церковно-славянской Библии. Эллинисты носили греческие или двойные, еврейско-греческие имена, и в той или иной степени приобщались к греческой культуре — философии, литературе, спортивным и театральным состязаниям. Они были менее ригористичны в исполнении Моисеева закона и более открыты языческому миру, чем их соплеменники из Палестины.

Местное население азиатских и греческих городов незадолго до нашей эры стало, в свою очередь, проявлять интерес к вероучению еврейских землячеств. Если в III веке язычники проигнорировали появление Септуагинты, то в конце I века до нашей эры зажиточные горожане — деловые партнеры иудеев, а также представители городской верхушки (чаще всего — знатные женщины) посещали синагоги, читали греческую Библию и подчас принимали иудейское вероисповедание. Эти новообращенные язычники, «боящиеся Бога», хорошо понимали круг представлений, связанных с ожиданием Помазанника Божьего, Мессии. Они тоже были словно предуготованы к определенному сроку, чтобы сыграть роль моста между последователями Сына Божьего и «языками» земли. Из них в основном и составятся первые христианские общины в восточной половине Римской империи, из их среды выйдут Евангелия, изначально написанные на греческом языке.