Microsoft Word - ЭРИК ХОБСБАУМ_662.doc

По всей Европе это означало, что комплекс правовых и политических механизмов, называющийся «феодализмом», должен быть разрушен там, где он все еще существовал. Иначе говоря, в период с 1789 по 1848 г. это было достигнуто под прямым или косвенным воздействием французской революции — от Гибралтара до Восточной Пруссии и от Балтики до Сицилии. Подобные изменения в центре Европы произошли только в 1848 г., в России и в Румьшии — в 1860-х гг. Вне Европы более скромные изменения имели место на американском континенте, но в Бразилии, на Кубе и в южных штатах США рабство сохранилось до 1862—1888 гг. В некоторых колониальных районах с прямым уп- « равлением европейских государств, а именно в некоторых частях Индии и Алжира, произошли кардинальные перемны в области права. Такие же перемены произошли в Турции и на короткий срок — в Египте 47 47 Англии, один из 20 во Франции и Германии, один из 25 в Австрии и Италии, один из 30 в Испании и один из 100 в России^*.

За исключением Британии и некоторых других стран, в которых феодализм в этом смысле либо был уже отменен, либо никогда раньше там не существовал (но имелись традиционные коллективные крестьянские хозяйства), методы совершения такой революции были очень похожими. В Британии не было необходимости в создании законодательства для экспроприации крупной собственности, так как крупные землевладельцы и их фермеры уже «вписались» в буржуазное общество. Их сопротивление окончательному установлению буржуазных отношений в деревне с 1795 по 1846 г. было ожесточенным. Таким образом, хотя оно содержало в неясной форме обычный протест против распространения обычного принципа личной выгоды, наиболее часто причина их недовольства была очень простой: желание получить высокие цены и высокие ренты после революционных и наполеоновских войн во время послевоенной депрессии. Но это сопротивление было не феодальной реакцией, а имело характер аграрного лобби. Больнее всего закон затрагивал интересы крестьянства, батраков и наемных рабочих. После принятия Закона об огораживании общественных земель около 5 тыс. огораживаний частных и общественных земель разделили около 6млн акров общественных земель и общественных полей у 1760 владельцев и преобразовали их в частные владения, а бесчисленные менее официальные преобразования сопутствовали им. Закон о бедных в 1834 г. способствовал тому, что жизнь сельских бедняков стала такой невыносимой, что заставила их мигрировать в поисках ка-кой-нибудь работы. И скоро они начали уезжать. В 1840-х гг. ряд графств оказался на грани абсолютной утечки населения, а с 1850-х гг. этот отток стал повсеместным.

Реформы 1780-х гг. упразднили феодализм в Дании, хотя от этого выгадали не землевладельцы, а крестьяне — арендаторы и владельцы, которым помогли после ликвидации общинных полей объединить их участки в частные владения, — процесс, аналогичный огораживанию, который в основном был завершен к 1800 г. Имения делились на части и продавались их бывшим арендаторам, хотя постнаполеоновская депрессия, в которой мелким владельцам было труднее выжить, чем арендаторам, замедлила этот процесс, с 1816 по 1830 г. Дания была в основном страной независимых крестьян-землевладельцев. В Швеции подобные, но

менее жесткие реформы принесли такие же результаты, так что во второй половине XIX столетия традиционное общинное землепользование, чересполосица исчезли. Бьшшие феодальные районы этой страны ассимилировались с другами, в которых всегда преобладало свободное крестьянство, так же как это было в Нор-* вегии (после 1815 г. часть Швеции, прежде принадлежавшая Дании). Тенденция разделять крупные владения и объединять арендованные участки сразу дала результаты, в сельском хозяйстве быстро вьцюсла производительность — в Дании количество крупного рогатого скота удвоилось в последней четверти XVIII в.’*, — но с быстрым ростом населения увеличивалось и число городской бедноты, не имеющей работы. Во второй половине XIX в. ее трудное положение привело к самому массовому оттоку эмигрантов (большей частью на американский Средний Запад) из бесплодной Норвегии и чуть позже из Швеции, в несколько меньшей степени из Дании.

Во Франции, как мы видели, революция уничтожила феодализм. Требования крестьянства и якобинцев двинули аграрную реформу дальше, чем этого хотелось бы ярым сторонникам капиталистического развития. Таким образом, Франция не превратилась в страну землевладельцев и сельскохозяйственных рабочих, или страну капиталистических фермеров, но стала страной большей частью разных типов аграрных собственников, явившихся главной опорой всех последующих режимов, которые не осмеливались забрать у них землю. И число владельцев крестьянской земли увеличилось более чем на 50% — с 4 до 6,5 млн. Все мы знаем наверняка, что число владельцев не уменьшилось, а в некоторых районах возросло более, чем в других; но является ли департамент Мозель, где их число возросло на 40% с 1789 по 1801 г., более типичным, чем нормандский Юр, где число хозяев не изменилось*®*, это еще нужно в дальнейшем изучить. Условия труда земледельца в основном были хорошими. Даже в 1847—1848 гг. не возникали серьезные трудности, разве что у