Владимир Быков - Два полюса

Весь 1921 год – это год некоего кажущегося просветления, признания Лениным полной несостоятельности прежней политики и вколачивания в мозги партийцев обратного тому, что он в них авторитетно и настойчиво забивал вчера. Ленин заведен и предлагает радикальные шаги не только по отношению к крестьянству, но и по отношению к мелкой буржуазии. Теперь он за мелкий капитал, за концессии, за сдачу в аренду капиталистам государственных предприятий, за привлечение спецов, дифференцированную плату за труд.

Но Ленин не был бы Лениным, если бы отказался от марксистских догм и природной страсти к непререкаемой власти. Нэп означал откат от первых ради второго, но явно в уменьшенных масштабах. Это было для него неприемлемым. И вот нэп, как говорят, не успел еще начаться, а в голове Ленина стал созревать новый план, он увидел « конец этого отступления », заговорил « об остановке отступления ».

Так что не Сталин угробил нэп. Да и почему «угробил»? Ведь это только у партийных пропагандистов всё в одном цвете. Что такое нэп и тогдашний и теперешний – читатель отлично знает. Есть всё: и черное, и белое, и чего больше – еще вопрос. Сталин продлил его жизнь почти на пять лет. Боюсь, что при Ленине ему едва ли был бы отпущен столь большой срок. И тому и другому была мила « единая крупная машина, организм, работающий по единому плану ». Разница лишь в том, что Сталин не был «кремлевским мечтателем», он был деловым человеком.

Так кто же, в моем понимании, Ленин?

Это достойнейший по самоуверенности ученик Маркса, человек с явно авантюрным наполеоновского масштаба характером, обладавший колоссальной одержимостью, бешеным (по определению Бухарина) темпераментом и неуемной жаждой личной власти в самом широком смысле этого слова: от стремления быть во всем первым, направлять, определять, переставлять, приказывать и заставлять себя слушать до желания стать во главе государства. Он превосходнейший агитатор, отлично, в силу своей собственной натуры, понимавший психологию человеческой массы, той ее наиболее «активной» части, что природно настроена на разрушение и быстрое приобретение ею лично желаемого.

Отсюда моментально появившаяся армия горячих его приверженцев – борцов за соответствующую способностям каждого долю власти, умеющих прилично, по законам всех революций, только убивать и разрушать. Для медленного и относительно скучного созидательного процесса она не пригодна: этот процесс требует людей другого склада ума и характера.

Не отвечал ему, судя по всему, и сам Ленин. Даже нэп был для него просто очередным тактическим шагом в борьбе за власть. За последнюю, будь соответствующая ситуация, он, как образцовый революционер, мог бы отправить под топор всю страну, которую к тому же не любил, а порой и ненавидел. Люди у него были материалом для амбициозно задуманного грандиозного эксперимента, где он хотел и мог играть только первую роль.

С другой стороны, из-за незнания настоящей жизни в границах естественного для большинства людей созидательного процесса Ленин не способен был к разумному управлению. В этой области он являл собой беззастенчивого агитатора, человека сиюминутного настроя. Пробежала мышь – трибунный призыв ко всем ловить мышей. Появились признаки голода – немедля хлебную монополию. Другой сигнал – таким же образом, но наоборот, свободную торговлю. Произошло восстание – давай нэп и т.д. Мучиться, сочинять, подыскивать слова – не надо. Готов произносить складные, воздействующие на умы воодушевленных революционным порывом людей, речи по первому, как говорят, зову души и сердца. Причем, в отрыве от контекста всего им сказанного (написанного) иногда буквально за день (или день спустя), каждая из них казалась даже вполне убедительной, и только в сравнении, в совокупности, со всем остальным превращалась в громаду пустых безответственных лозунгов, за которыми следовало разорение страны.

Лица подобного склада обладают, несмотря на высочайшую одаренность, болезненным восприятием действительности и не в состоянии, по неспособности или нежеланию, дать верную стратегическую оценку конечному результату своих ограниченных односторонностью устремлений. Им бесконечно нравится сам процесс движения, значимость и величие которого, к сожалению, есть прямая функция объемов разрушенного и числа смертей. Гегелевская формула о несоответствии достигнутого желаемому в первую очередь относится именно к данной категории лиц, творящих историю на трагической увлекаемости толпы критикой, верой в скорое счастливое будущее и впечатлительностью актов разрушения.