Максим Бельский - Десятый день Рамадана, или Пиррова победа. Издание второе. Размышления о войне Судного дня 1973 года

Самое интересное заключается в том, что Голда Меир также не знала жалости к самой себе. До конца жизни она казнила себя за просчеты . 6 февраля 1974 года она дала показания Государственной Комиссии: «Я думаю, что наше поведение накануне войны можно озаглавить одним словом – ошибки. Нет ни одного человека, будь то политика или военного, который может заявить, что он не ошибся».

Вот так общественное мнение может повлиять на человека, сломать его! Ведь это слова женщины, которая в ужасных условиях непрекращающейся войны с терроризмом и конфликта с сопредельными государствами, испытывая последствия многолетнего бойкота мусульманских (и не только) стран, находясь на грани прямого военного конфликта с СССР, смогла обеспечить абсолютную безопасность страны созданием ядерного оружия и могущественной военной авиации!

Впрочем, государственная комиссия оправдалапремьер-министра Голду Меир и министра обороны Моше Даяна, поскольку для членов комиссии в свете открывшихся фактов стало совершенно очевидным, что в сложившейся ситуации политическое руководство не моглопринять иных решений! Вина за просчеты в войне была возложена на трех генералов: руководителя военной разведки, командующего Южным фронтом и начальника Генерального штаба Давида Элазара (Дадо). Несмотря на это, 11 апреля 1974 года Голда Меир объявила о своей отставке, а вскоре из политики ушел и Моше Даян. Это произошло из-за явного кризиса доверия по отношению к ним в обществе и спонтанно возникшего движения протеста, которое парадоксальным образом переросло в два диаметрально противоположных враждующих друг с другом политических течения: «Гуш эмуним» и «Шалом ахшав». Начался раскол общества, правительство не было в состоянии справиться с разразившимся кризисом. В одном сходились все: правительство, безусловно, виновно и при этом еще пытается «перевести стрелки» на армейское руководство и разведку, обвинив их в собственных ошибках. Однако хотя бы спустя сорок лет давайте зададим хотя бы самим себе вопрос: так ли уж была виновата Голда Меир в разгроме передовых частей и потерях первых дней войны? В любой другой стране её бы чествовали как победительницу, как триумфатора, чья государственная мудрость, прозорливость и твердость сумели предотвратить надвигающуюся катастрофу и надвигающееся поражение превратить в убедительную победу. В Израиле же вместо триумфа её подвергли обструкции. Воистину, нет пророка в своем отечестве. Как написал В. Высоцкий:

Подумаем над изложенной Мильштейном информацией. Он утверждает, что Израиль находился раньше и теперь в плену ошибочной концепции, которую он формулирует так: у Израиля нетвозможности победить военным путем. Следовательно, правильная концепция должна заключаться в том, чтобы сломать врагу хребет и вышибить из него воинственный дух, одержать победу, подобную триумфу союзников над нацистской Германией. То есть, проще говоря, Армии обороны Израиля нужно было сразу отмобилизовать все войска и нанесли превентивный удар по скоплению египетских войск, а затем перенести войну за Суэцкий канал, вглубь египетской территории. И, одновременно с этим, разделаться и с Сирией, неожиданно обрушившись с Голанских высот прямо на Дамаск.

При этом совершенно не принимается во внимание тот факт, что Израиль изначально находился не только в международной изоляции, но и под дамокловым мечом – опасностью сокрушающего удара со стороны СССР, находящегося в те времена в зените своего военного могущества. Поэт Алексей Сурков еще в феврале 1953 года сказал писателю Борису Полевому: «Когда я читаю наши газеты, мне кажется, я попал на территорию, оккупированную Геббельсом!».