Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

В сфере налоговой политики удержание заработной платы по FICA (федеральный закон «О страховых взносах») на социальное обеспечение и медицинское обслуживание в настоящее время превышает 7,5 %. Штатные, местные и федеральные налоги, а также медицинское страхование могут поглотить ещё 15 процентов. Типичные бюджеты домохозяйств показывают, что обслуживание долга без ипотеки поглощает ещё 10 процентов дохода от заработной платы. Вместе эти платежи в секторе FIRE (и перенос налогов с него на потребителей) поглощают примерно две трети многих семейных бюджетов «синих воротничков», оставляя лишь около трети доступной суммы на текущие расходы:

Затраты на аренду или домовладение (включая налог на недвижимость): 35-40%

Прочие затраты на обслуживание долга (кредитные карты, студенческие кредиты и т.д.): 10%

Удержание из заработной платы FICA (Социальное обеспечение и программа «Медикэр»): 7,5%

Другие налоги (подоходный налог, налог с продаж и налог на медицинское страхование): 10-15%

ИТОГО: около 67%

Экономике с таким высоким уровнем обслуживания долга, налогами на недвижимость и налоговыми начислениями невозможно конкурировать с менее финансиализированными экономиками, где обеспечение жильём не имеет такого заёмной составляющей, семейные бюджеты не платят по таким высоким уровням долговых обязательств и налоги не так регрессивно перенесены из сектора FIRE на рабочую силу и промышленность.

Долговая дефляция

При этом накладные расходы рантье оставляют потребителям меньше средств на текущее производство. Это приводит к углублению жёсткой экономии, поскольку инфляция цен на активы уступает место долговой дефляции:

Фаза 1

Потребительский спрос = заработная плата + новые заимствования (то есть рост долга)

Погашение растущих долгов, взятых до 2008 года, привело к фазе долговой дефляции в кредитном цикле.

Фаза 2

Спрос = заработная плата за вычетом обслуживания долга.

Инфляция цен на активы превращается в долговую дефляцию, когда выплата амортизации и процентов (не говоря уже о штрафах за просрочку платежа) истощает доход в кругообороте экономических затрат на производство и потребление («Закон Сэя», рассмотренный в Главе 3). Это замедляет рост. В экономике начинается спад, в то время как объём кредитов и долгов растёт по экспоненте. Выплата этого растущего долга оставляет меньше возможностей для расходования средств на товары и услуги, в то время как государственные налоговые поступления и создание новых денег выплачиваются держателям облигаций вместо того, чтобы расходоваться на государственную инфраструктуру, образование, здравоохранение и другие социальные программы.

Термин «долговая дефляция» был введён в 1933 году Ирвингом Фишером для объяснения того, как банкротства, связанные с неспособностью расплатиться с долгами, уничтожают банковские кредиты и покупательную способность и, следовательно, способность экономики инвестировать и нанимать новых работников. Председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке не сумел этого понять. По его мнению, обслуживание долга просто передает покупательную способность от должников к кредиторам, не влияя на общие расходы на текущее производство. Это предполагает, что кредиторы потратят обслуживание долга, которое они получат, на потребление в таком же объёме, сколько потратили бы задолжавшие потребители и работники.

Ни один экономист до 1980-х годов не предвидел, что дефицит государственного бюджета примет форму трансфертных платежей банкам в форме срочной помощи и дешёвого кредита Федеральной резервной системы. Но с 2008 года рост государственного долга и кредитования центральным банком не был предназначен для увеличения занятости или потребительского спроса. Цель состоит в том, чтобы помочь ликвидности Уолл-стрит, а не потребителям. «Вертолёт» председателя ФРС Бена Бернанке сбрасывал деньги только на Уолл-стрит, чтобы банки могли ещё больше кредитовать и без того обременённую долгами экономику. Идея ФРС о «восстановлении» состояла в том, чтобы финансировать новый финансовый пузырь и опять повысить цены на существующую недвижимость, акции и облигации, как если бы это оживляло промышленную экономику вместо того, чтобы просто отягощать её ещё большим долгом.

Отрицание Бернанке того, что растущий уровень долга не снижает общий рыночный спрос на товары и услуги, напоминает аргумент Мальтуса о том, что землевладельцы вернут свои ренты обратно в экономику. Пытаясь освободить финансовый сектор от ответственности за меры жёсткой экономии, Бернанке заявил, что «долговая дефляция представляет собой не более чем перераспределение от одной группы (должников) к другой (кредиторам). Было высказано предположение, что при отсутствии невероятно больших различий в склонностях к предельным расходам между группами, чистое перераспределение не должно иметь существенных макроэкономических последствий». Другими словами, если кредиторы (или магнаты недвижимости) тратят одинаковую долю своего дохода и прироста капитала на потребительские товары и средства производства, также, как и работники со средней заработной платой, долговой дефляции или общего дефицита расходов не будет, а произойдёт просто передача покупательной способности от должников к кредиторам и их собратьям — рантье.