Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

МВФ теряет доверие, присоединившись к «Тройке» для спасения держателей облигаций

Опасаясь «заражения» — перспективы списания долгов по всей еврозоне в странах с большой задолженностью — PIIGS (Португалия, Ирландия, Италия, Греция и Испания) — Европейский центральный банк (ЕЦБ) и Европейская комиссия (ЕК) были единодушны, спасая держателей облигаций от убытков. Они настаивали на том, чтобы греческие налогоплательщики понесли ответственность за мошенничество, совершённое предшествующим правительством. ЕЦБ дал понять, что поможет Греции только при условии, что она заплатит держателям облигаций в полном объёме. Это привлекло фонды-стервятники: спекулянтов, надеющихся заработать большие деньги, покупая облигации, продаваемые по низким ценам, поскольку инвесторы избегали риска. Они сделали ставку на то, что ЕЦБ и МВФ смогут заставить правительство Греции заплатить больше, чем считают реальным финансовые рынки и рейтинговые агентства.

Поскольку приближалось ежегодное собрание МВФ в Вашингтоне в апреле 2010 года, греческие власти призвали своих штатных экономистов согласиться с рейтинговыми агентствами и рынками и убедить ЕЦБ смягчить свою жёсткую позицию и списать долг.

Для МВФ греческая дилемма показалась даром богов, дающим шанс восстановить свою позицию «бескорыстного посредника» при оценке возможности выплаты государственного долга. МВФ потерял доверие в 2001 году, приняв участие в спасении Аргентины, которая почти сразу же обанкротилась. К 2006-2007 годам «Великая умеренность» достигла своего пика, оставив МВФ без крупных клиентов. Правительства стран-должников осознали, что рефлекторное «лекарство» жёсткой экономии от МВФ угрожало разрушить их экономики и сделать их ещё менее способными платить держателям облигаций.

Чтобы быть принятым финансовыми агентствами еврозоны, МВФ согласился заключить Фаустову сделку. Европейская комиссия была укомплектована идеологами банков, выступавшими за жёсткую экономию, а ЕЦБ руководил жёсткий монетарист Жан-Клод Трише. Он не хотел участия Фонда ни в чём, кроме создания благоприятного впечатления для одобрения своих требований о выплате.

Перед тем, как возглавить ЕЦБ, Трише был председателем Парижского клуба, созданного в 1956 году, чтобы проводить жёсткую линию в интересах кредиторов на переговорах с аргентинским правительством. В ЕЦБ он продолжил проводить линию Парижского клуба при неисполнении обязательств, настаивая на том, что должники из государственного сектора или поручители могут и должны выплачивать все свои долги. Это подразумевает недопущение существования какого-либо предела в отношении того, сколько может быть выплачено, потому что признание этого предела ведёт к заключению, что держатели облигаций должны будут соглашаться на «стрижку» за то, что одолжили слишком много. Опасаясь, что аналитики МВФ могут занять такую позицию (как они и сделали), Европейская комиссия согласовала программу жёсткой экономии, прежде чем МВФ смог подключиться.

ЕЦБ и ЕК оправдывали свой отказ принять убытки на свои кредиты, предназначенные для спасения, тем, что это нарушает правило ЕС о том, что налогоплательщики ни одной страны не должны поддерживать другую страну. (ЕЦБ отказывается обдумывать создание безналоговых электронных денег для этой цели.) Это отличает Евросоюз от настоящего политического союза, такого как Соединённые Штаты. Здесь «каждая страна сама за себя» Это как если бы каждый штат в Соединённых Штатах обязан был быть самодостаточным и никакие налоговые поступления в каком-либо отдельно взятом штате (скажем, в Нью-Йорке) нельзя было потратить в других штатах.

На бумаге статьи соглашения МВФ, по-видимому, дают ему право играть разумную посредническую роль. Из своего фиаско в Аргентине в 2001 году МВФ усвоил, что следует прекращать кредитование стран-должников, не беспокоясь об их платёжеспособности. В 2003 году исполнительный совет МВФ установил критерии «платёжеспособности», которым страны-должники должны были соответствовать, чтобы брать ссуды сверх нормального предела (200 процентов от их квоты в МВФ). Эти условия включали: «Строгий и систематический анализ... что существует высокая вероятность того, что долг останется приемлемым; Хорошие перспективы восстановления доступа к рынкам частного капитала; и... достаточно твёрдая перспектива успеха».

Цель состояла в том, чтобы избежать финансирования спасения банков или предприятий, которые вскоре могут обанкротиться, В принципе критерии казались хорошими, но политическое руководство МВФ отвергло их, как и сотрудники и члены правления, которые пришли к такому же выводу, что и рейтинговые агентства, и рынок облигаций: не нашлось никакого предсказуемого способа оплаты долгового бремени Греции за счёт экономического роста и налоговых поступлений. Учитывая, что долг Греции не был устойчивым, надежды занять больше на частных рынках было мало. Инвесторы не видели политически приемлемых способов погашения долга. Рынок греческих государственных облигаций был ограничен фондами-стервятниками и фондом Франклина Темплтона (около 7 млрд долл. на 2015 год). Таким образом, неохотное согласие МВФ с идеологией и политикой ЕЦБ и ЕК было обречено на провал.