Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Поэтому 9 мая МВФ капитулировал, присоединившись к ЕЦБ иЕК для создания Тройки, и финансировал более четверти своего трёхлетнего резервного соглашения с Грецией в размере 30 млрд евро. Это был самый крупный заём, который когда-либо выдавал МВФ. Хотя обычные правила МВФ ограничивали ежегодные заимствования страны 200 процентами её квоты, кредит для Греции составил 3200 процентов! Это «спасло» Грецию от невыполнения обязательств по наступающей выплате крупных амортизационных платежей.

Акции французских банков, которые вложили значительные средства в греческие облигации, подскочили на 24 процента. Доходность греческих государственных облигаций снизилась с почти 17-процентного уровня в ожидании дефолта до «всего лишь» 15,7 процента. Но вместо того, чтобы оживить экономику, новые заимствования помогли финансировать утечку капитала в размере более 60 млрд евро из греческих банков в Швейцарию и другие банковские центры. Эта утечка вынудила банки прекратить кредитование, из-за чего отечественный бизнес стал «голодать» и экспортёры не могли получить кредит для доставки товаров покупателям. Последующая жёсткая экономия в Греции привела к почти 30-процентной безработице и более глубокому экономическому краху, чем это было в период Великой депрессии 1930-х годов.

Сьюзан Шадлер, бывшая заместитель директора Европейского департамента МВФ, ссылается на два политических фактора, ответственных за «подтасовки» с его анализом приемлемости долга (DSA): «Отказ Европы либо принять реструктуризацию, либо предоставить больше средств на более простых условиях; и стремление МВФ принять участие, даже если эта программа не наметила пути к приемлемости долга и возобновлению доступа к рынкам».

Греции приказали скопировать Латвию! Ей было дано указание уморить экономику за счёт сокращения государственных расходов на 7 процентов в течение следующих двух лет при одновременном увеличении налоговых поступлений на 4 процента.

Эти условия были основаны на обманчивых прогнозах для создания иллюзии жизнеспособности. «Например, предполагалось, что экспорт греческих товаров и услуг возрастёт на 65 процентов за шесть лет».

Директора МВФ понимали, что спасение держателей облигаций Греции приведёт к экономической катастрофе. Рене Вебер, представитель Швейцарии в МВФ, посчитал допущения о спасении «слишком мягкими. Даже небольшое отрицательное отклонение от базовых прогнозов роста сделало бы уровень долга неприемлемым в долгосрочной перспективе» (программа потерпела крах всего через два года). Представитель Индии, директор Арвин Вирмани предупредил, что «запланированное ужесточение налоговобюджетной политики станет «огромным бременем», и [это] может спровоцировать дефляционную спираль падения цен, падения занятости и сокращения бюджетных доходов, что в конечном итоге может подорвать саму программу», поэтому дефолт или реструктуризация могут оказаться «неизбежными»». Но, выразив свои сомнения, директора не стали мешать Стросс-Кану продвигать кредит, который погрузил Грецию в спад, приняв долги частных держателей облигаций без списания, которого ожидали финансовые рынки.

Лазейка «системного риска» для нейтрализации оппозиции МВФ к спасительным кредитам

Чтобы кредитование продолжалось, несмотря на то, что критерии МВФ по приемлемости уровня задолженности не были соблюдены, его бюрократы придумали «отказ от системного риска». Это была модель окольных рассуждений, которую вполне можно было бы преподавать студентам-философам. «Все серьёзные долговые кризисы несут в себе риски системных побочных результатов», — отмечает Шадлер. Считалось, что глобальная финансовая система находится под угрозой, если платёж долга был пропущен или держателям облигаций была навязана «стрижка» под угрозой потери «доверия». Любая «стрижка» держателей облигаций могла бы вызвать панику и «заражение». Поэтому не имеет значения, что говорят экономисты МВФ относительно приемлемости долга. МВФ стремится сохранить «доверие» любой ценой, то есть уверенность в том, что «Тройка» предоставит правительствам достаточно средств для полной выплаты их держателям облигаций и спекулянтам (но не пенсионным фондам). Отказ от системного риска означает, что ни один держатель облигаций не должен понести убытки. Трудящиеся и налогоплательщики должны оплачивать убытки от кредитов условиях риска, иначе будет «заражение».

Когда глобальные банкиры заламывают руки в связи с распадом финансовой системы, они на самом деле имеют в виду, что Один Процент наверху может потерять часть поразительного богатства, накопленного ими за годы пузырей. Чтобы спасти от потерь Один Процент, политика МВФ, ЕЦБ и ЕК требует, чтобы экономика и её 99 процентов сократили доходы. «Кредитные соглашения с Ирландией, одобренные в декабре 2010 года (2322 процента квоты), и с Португалией, одобренные в феврале 2011 г. (2306 процента квоты), использовали отказ от системного риска в отношении приемлемости задолженности», — сетовала Шадлер. «Для Ирландии сотрудники Фонда использовали вариант реструктуризации, который уменьшил бы сомнения относительно приемлемости долга: списание банковского долга, принадлежащего старшим кредиторам, но не смогли убедить остальных членов Тройки».