Майкл Хадсон - Убийство Хозяина - Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Пресса была полна сообщений о том, как упорно французы настаивали на том, чтобы не было списания — до тех пор, пока главный специальный инспектор программы TARP (SIGTARP) Нейл Барофски не опубликовал свой доклад, описывающий, насколько возмутительным было утверждение, что законодательство США не допускает дискриминации среди заявителей. Позиция Гайтнера состояла в том, что, если бы Федеральная резервная система вынуждена была заплатить французскому банку «Сосьете Женераль» в полном объёме, она также должна была бы заплатить «Голдман Сакс» и другим финансовым казино США полностью. Но Гайтнер сделал вид, что у его Федерального резервного банка Нью-Йорка не было выбора, кроме как не платить любому банку меньше 100 %, потому что его собственные правила не позволяли ему дискриминировать и платить французам больше, чем банку «Голдман Сакс».

Всё это вскоре оказалось ложью, опровергнутой французами. Барофски обвинил Гайтнера в том, что тот сообщил общественности, будто бы французское правительство «решительно» отвергло любые уступки со стороны их банков. Чтобы убедиться в этом самому, как он сообщает: «Я договорился о субботнем разговоре по телефону с французским регулятором.... она подчеркнула, что не „хлопала дверью“ на переговорах и была более чем готова участвовать в них с ФРС, при условии, что они проводились бы на высоком уровне и всесторонне. Но она сказала нам, что руководители ФРС никогда серьёзно не рассматривали этот вариант, заметив, что была удивлена, когда они так и не перезвонили. Когда я спросил её об утверждении ФРС, что по французскому законодательству было бы незаконным согласиться на скидку, она сказала, что французское правительство могло бы отказаться от этого ограничения.... „Но раз нет переговоров, нет и отказа“».

Просочились новости о том, что UBS (Объединённый банк Швейцарии) быстро согласился на 2-процентную стрижку, которая для начала составила бы 280 млн долларов. Гайтнер не сообщил об этом предложении, по-видимому, указав UBS сидеть тихо, в то время как сам он настаивал на том, чтобы министерство финансов заплатило всем банкам полностью. Его подчинённый, главный юрисконсульт ФРС Нью-Йорка Томас Бакстер, подтвердил, что сотрудники ФРС консультировались с Гайтнером по поводу предложения UBS, и что вместо того, чтобы сказать им о продолжении переговоров, Гайтнер фактически приказал заплатить банкам полную цену за облигации. Мы были потрясены. Вместо того чтобы ухватиться за очевидную готовность UBS вести переговоры и использовать её как рычаг воздействия на других, он просто закрыл лавочку.

Барофски пишет, что Гайтнер (который к этому времени перешёл в министерство финансов) служил «Голдман Сакс» и другим банкам и подрывал «любой шанс получить освобождение от уплаты для налогоплательщика, решив не принимать ни одной уступки, если все банки не согласятся на одинаковые процентные сокращения». Гайтнер в этом эпизоде оказался, в некоторой степени, соучастником преступления, потому что так быстро сдался, когда «Голдман Сакс» и другие банкстеры выдвинули невероятные требования. «Я всегда удивлялась, почему никто из контрагентов „АИГ“ ни разу не „постригся“, — заметила Шейла Бэйр, покидая FDIC. — Не было совершенно никаких причин, почему эти контрагенты по свопу не смогли бы выдержать 10-процентную „стрижку“. Разве что им могло быть немного больно. Они даже не заговаривали об этом. Вы знаете, на Уолл-стрит едва ли волновались из-за своих премий».

Суета с премиями отвлекает внимание от вопроса, куда пошли деньги на спасение

Показатель того, насколько поведение банковской системы и крупных финансов выродилось в «грабитизацию», это нытье Гайтнера, что прекращение выплат премий (бонусов) и зарплат банкирам, действия которых привели к краху, будет сигналом «конца капитализма». Советник избирательной кампании президента Обамы Дэвид Аксельрод в своих мемуарах 2015 года «Верующий: Мои сорок лет в политике» сообщает, что он был «в ярости», когда обнаружил, что Гайтнер и Саммерс «тихо лоббировали» непринятие поправки к стимулированию, которая ограничила бы выплату бонусов в фирмах, получивших средства на спасение. Такие премии стали огромной политической болью для администрации, но эти финансовые деятели утверждали, что шаги обратной силы по возврату этих денег нарушили бы существующие контракты. «Это было бы концом капитализма, каким мы его знаем», — сказал Гайтнер Аксельроду...