Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

«При рассмотрении вопроса о том, санкционировать ли (задним числом. — Авт.) или одобрить ли (в превентивном порядке. — Авт .) применение военной силы, Совет Безопасности должен всегда учитывать <...> следующие пять базовых критериев легитимности:

a) серьезность угрозы. Носит ли угроза причинения ущерба безопасности государства или человека такой характер и является ли она в достаточной мере ясной и серьезной, чтобы (по факту. — Авт.) <...> оправдать применение военной силы? Что касается внутренних угроз, то сопряжено ли это с геноцидом или серьезными нарушениями международного гуманитарного права, которые носят реальный характер либо, как есть опасения, неизбежно произойдут?

b) правильная цель. Является ли очевидным, что главная цель предполагаемых военных действий состоит в том, чтобы нейтрализовать или предотвратить данную угрозу, (sic!) какие бы другие цели или мотивы ни существовали при этом?

c) крайнее средство. Были ли изучены все возможные варианты отражения данной угрозы и существуют ли разумные основания предполагать, что другие меры окажутся безуспешными?

d) соразмерность средств. Являются ли предполагаемые военные действия по своим масштабам, продолжительности и интенсивности минимально необходимым средством для отражения данной угрозы?

e) сбалансированный учет последствий. Существует ли разумная надежда рассчитывать на то, что при успешном осуществлении военных действий по отражению данной угрозы действия не вызовут худших последствий, нежели бездействие?

Эти руководящие принципы, касающиеся санкционирования применения силы, должны быть закреплены в декларативной форме в резолюциях Совета Безопасности и Генеральной Ассамблеи» 237(выдел. в документе, курс. — Авт.).

Здесь очень важно, на наш взгляд, зафиксировать появление новой тенденции, выстраивающейся вслед за другими тенденциями, нами уже рассмотренными, сформировавшимися в рамках реализации «глобального плана» Римского клуба, а именно:

— отделением глобального политического управления от глобального экономического;

— созданием вместо центрального субъекта глобального управления децентрализованной сети с выводом ряда глобальноуправленческих институтов за пределы ООН;

— а также распространением внешнего контроля с экологической, экономической и социальной сфер на области политики, геополитики и геостратегии.

Данная, четвертая по счету тенденция, дополняющая и уточняющая этот план, — переориентация ООН и, по большому счету, всего мирового сообщества с внешних конфликтов, которыми Организация занималась до 1991 года, на внутренние. В центр внимания стоящих за спиной ООН «частных и независимых групп», следовательно, теперь ставится подрыв не столько международной, сколько внутренней стабильности. Тем самым создается повод для внешнего вмешательства, в результате которого, как показал югославский опыт, глобально-управленческие структуры и силы получают возможность закрепиться в определенной стране и через нее — в определенном регионе. Кроме того, тем самым — за счет формирования в таких странах и регионах марионеточных правительств и блоковых структур — продолжает расширяться список участников проамериканского «агрессивно-послушного большинства» в международных и межправительственных организациях.

Во-вторых, оправдывая вмешательство во внутренние конфликты, авторы доклада увязывают «новый консенсус» в его широком прочтении с положенными в основу глобального управления «общими ценностями». Это, в свою очередь, ограничивает государственные суверенитеты рамками «прав и обязанностей», обусловленных необходимостью «принятия этой концепции» в пределах «общего глобального понимания».

Уточнению этого насквозь конъюнктурного, лживого, выдержанного в духе «двойных стандартов» тезиса служит поразительное по своему цинизму признание, что осуществляемая якобы во благо интервенция может иметь еще и другие «цели и мотивы», помимо заявленных. Но это ни в коем случае никого не должно не только останавливать, но и просто волновать. Как говорится, не ваше дело! Меньше знаешь — спокойней спишь!

Не менее показательно обращение авторов доклада к таким, с позволения сказать, «весомым» аргументам, как «разумная надежда» и «разумное основание». Всегда ведь в дальнейшем можно будет сказать, что «разумные основания» вмешаться в конфликт были, а «разумная надежда» не оправдалась. Кто потом рискнет начать разбирательство, оказались ли завершившиеся военные действия «минимально необходимыми» и не привели ли они «к худшим последствиям, нежели бездействие». Игра сыграна, поэтому и взятки гладки!