Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Кургинян: «<...> Этот тип героя разве не позаимствован нынешней эпохой у Рабле? <...> Ведь именно на том снижении идеалов, которое Лосев считает второй стороной творчества Рабле, основана перестройка <...>».

Лосев (о третьей стороне творчества Рабле. — Авт.): «Дело в том, что материализм подлинного Ренессанса всегда глубоко идеен и земное самоутверждение человеческой личности в подлинном Ренессансе отнюдь не теряет своих возвышенных черт, наоборот, делает его не только идейным, но и красивым, и, как мы хорошо знаем, даже артистическим 315 . У Рабле с неподражаемой выразительностью подана как раз безыдейная, пустая, бессодержательная и далекая от всякого артистизма телесность. Вернее даже будет сказать, что здесь мы находим не просто отсутствие всяких идей в изображении телесного мира человека, а, наоборот, имеем целое множество разного рода идей, но идеи эти — скверные, порочные, разрушающие всякую человечность, постыдные, безобразные, а порою даже просто мерзкие и беспринципно-нахальные».

Кургинян: «<...> Лосев называет четвертой стороной творчества Рабле — „проблему смеха". Он пишет: „Нам представляется, что советское литературоведение очень много сделало для выяснения характера этого смеха у Рабле, причем особенно много потрудится в этом отношении Е. И. Пинский. Именно этот исследователь убедительно доказал, что смех у Рабле вовсе не есть какая-нибудь сатира на те или иные язвы личной и общественной жизни, он направлен вовсе не на исправление пороков жизни, а, наоборот, имеет некоторого рода вполне самостоятельное и самодовлеющее значение"» 282 (курс. — Авт.)

Последнее, о чем здесь следует упомянуть, — что привлечение М. М. Бахтина к идеологическим спецоперациям, как показывает Кургинян со ссылкой на роман Юлиана Семенова «Тайны Кутузовского проспекта», было осуществлено Ю. В. Андроповым, причем вопреки противодействию со стороны секретаря ЦК КПСС по идеологической работе М. А. Суслова 283.

Итак, формула «перестройки» как социокультурного явления, по А. Ф. Лосеву, выглядит следующим образом: «прямая противоположность (перевертывание вверх ногами всех устоев) — разрушение идеалов — пропаганда бессодержательной безыдейности — постмодернистское высмеивание всего и вся». Как подчеркивает Кургинян, речь здесь идет не о борьбе с чуждыми идеалами, а о подрыве самой идеальности как принципа. Добавим, что ставилась также задача и профилактики возрождения идеальности, от которого «перестройщики» стремились сделать обществу надежную прививку, в чем, к сожалению, немало преуспели.

Подчеркнем: Лосев, немало пострадавший в свое время от Советской власти, высказал открытое несогласие с «перестройкой», справедливо усмотрев в ней диверсию не столько против коммунизма, сколько против самой идеальности, составляющей фундамент любого мировосприятия, основанного не на голом чистогане, а на моральных и нравственных принципах. Будь то коммунизм или христианство. Соединим эту формулу с формулой «эксплуатации критичности» С. Манна («демократия — рыночная экономика — частные СМИ») и выясним, что с помощью именно этих ее составляющих «перестроечная» деидеализация расчищает место «устойчивому развитию».

Какие последствия все это имело для рассматриваемой нами ООН?

282Кургинян С. Е. Кризис и другие. XXXVIII // Завтра. 2009. № 45. 3 ноября.

283Там же. 2009. № 42. 14 октября.

Распад СССР лишил нашу страну особой, эксклюзивной субъектности в международных делах, изъяв из Совета Безопасности ООН ту миропроектную конкуренцию России и Запада, которой определялась вся деятельность этой Организации вплоть до 1990

1991 годов. Наличие у России права вето перестало оказывать сдерживающее воздействие на Запад, ибо до грузино-югоосетинского конфликта (2008 г.) оно практически не применялось, а правящие круги страны все эти годы послушно следовали в фарватере Запада.

Но это будет уже в 1990-е годы. Пока же, на рубеже 1960-х и 1970-х годов, включение части советской элиты с помощью экологической проблематики в «глобальный план» Римского клуба начало усиливать роль ООН в качестве потенциального центра, по крайней мере номинального, реализации этого плана. Кроме того, революционный пафос Римского клуба («революция мировой солидарности» Э. Ласло, «Первая глобальная революция» А. Кинга — Б. Шнайдера и т. д.), апеллировавший к «широкой» общественности, потребовал с ее стороны поддержки. Главной организованной политической силой, способной от имени «общественности» такую поддержку оказать, и стал Социнтерн, подключенный к взаимодействию с ООН еще в рамках первого этапа — между конференциями по окружающей среде в Стокгольме и Рио-де-Жанейро. Источники отмечают, что с середины 1970-х годов Социнтерн начинает «уделять специальное внимание <...> защите окружающей среды, устойчивому развитию, а также (sic!) глобальному управлению, созданию нового, более справедливого международного порядка » 316 (курс. - Авт .).