Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

Безусловно, более пристальный взгляд на власть США показывает, что она проистекает из контроля не только над территорией планеты, но и над мировым пространством в целом. Это связано с наличием управляемых крылатых ракет, которые дают американским военным потенциальную возможность вмешиваться в войны в любой точке Земли, а также со способностью американцев соединять экспансионистские и технологические фантазии человечества и направлять их в определенное русло — от высадки на Луне и постоянного пребывания на околоземной орбите до колонизации Марса.

Вследствие этого понятие «мировой» уже приобретает над- планетарный уровень24. Трансглобальность — важный источник власти американской империи. Однако это не позволяет говорить о ее уникальности по сравнению с более ранними империями.

«Мир» — величина относительная и растяжимая, которая не может быть исчерпана неизменными величинами вроде географического очертания континентов или физических масштабов глобуса. Образ ойкумены определяется тем или иным полем зрения и горизонтами каждой конкретной цивилизации, то есть факторами скорее культурными и технологическими, нежели чисто географическими25. С распространением торговых связей, по мере углубления информационных потоков, с упорядочиванием познаний и навигационных навыков «мир» постоянно увеличивается. Поэтому претензии на мировое господство со времен империй Античности и до настоящего времени все более расширялись, и сейчас на Земном шаре осталось место лишь для одной-единственной империи — в соответствии с тем принципом, что империи должны настаивать на своей исключительности и оригинальности.

С Античности и до Нового времени на Земле находилось место сразу нескольким империям, однако это никак не обесценивало их претензий на имперскость. Китайская и Римская империи столетиями существовали как «параллельные»26, но их легитимность не подвергалась сомнению. Возглавлявшиеся обеими империями «миры» друг друга не касались. А вот сосуществование византийских императоров с каролингскими, оттоновскими или салическими [13] Имеются в виду представители нескольких сменявших друг друга в Германии династий IX—XII вв. ставило их имперскую легитимность под вопрос: они принадлежали к одному «миру», и в нем мог быть только один верховный властитель с императорским титулом. В соответствии с этим они, по меньшей мере, оспаривали церемониальные проявления претензий на равенство с ними себе подобных27.

Опять же сравнительно просто вплоть до начала XX столетия сосуществовали Британская империя и империя русских царей; возглавлявшиеся ими «миры» были отделены друг от друга и, прежде всего, слишком различны [14] В российской историографии придерживаются иной точки зрения, подчеркивая упорное противостояние Британской и Российской империй, сравнимое с холодной войной XX в., на протяжении едва ли не всего XIX столетия, а особенно во второй его половине и до 1907 г. . И это связано не столько с теми пространствами, которые когда-то контролировали британцы и русские, и не столько с разделением Азии на северную и южную половины вдоль крупных горных цепей от Кавказа и до Гималаев28, сколько со способом осуществления господства обеими сторонами: интегрировавшаяся административно, а при необходимости и военным путем континентальная империя русских и поддерживавшаяся в основном за счет экономического обмена по морским каналам империя британцев друг другу не угрожали и не мешали — конечно, до тех пор, пока русские не начали открыто «прорываться к теплому морю».

Все изменилось у империй-преемниц британцев и русских — США и Советского Союза: уже самой своей руководящей идеей, своей миссией, они подвергали сомнению право на существование другого. Вдобавок они конкурировали в одних и тех же пространствах и сферах: от прорыва Советского Союза к мировому океану за счет построения значительного военного флота и до гонки за господство в космическом пространстве. В отличие от Британской империи и империи царей, для США и Советского Союза существование другого являлось ограничением для их претензий на имперское господство. Они делили общий «мир», в то время как царская империя и Британская владычествовали каждая в своем «мире».

Однако есть и то, что было несовместимо с существованием «миров» британской морской империи и русской континентальной империи, — третья империя, которую тщетно пытались воздвигнуть в оставшемся между ними промежутке. Она вынуждена вступать в конфликт с одной из империй, который потом выливается в большую войну, а в нее в конце концов включается и вторая империя. В этом можно увидеть логику действий обеих ограниченных собственными «мирами» империй, подразумевающую, что они после периода наблюдения и зондирования начинают содействовать друг другу против третьей и мешать ей наращивать свою мощь. Это повторялось от Наполеона и Вильгельма II до Гитлера и императора Хирохито, при этом с какой из обеих империй вступает в стратегическую конфронтацию третья, остается неважным. Для Наполеона изначально это была Британская империя, в то время как Вильгельм II и Гитлер пытались по возможности избежать противостояния с британцами, ограничивая свои претензии на господство европейским континентом или же поворачиваясь на Восток. Наполеон и Гитлер потерпели главное поражение на Востоке, Вильгельм II, напротив, лишился трона и империи в конфликте с Западом. Наконец, Япония, которой в начале XX столетия удалось реализовать себя в борьбе с Россией, во Второй мировой войне потерпела крах в схватке с США, которые при этом искали стратегического сотрудничества с Советским Союзом. Конечно, во всех случаях напрашивается версия об императиве к взаимодействию морской и континентальной империй против третьей, об их интересе к мерам, обусловленным имперскими «мирами» своего времени и применявшимся для достижения всех целей и планов, которые только возникали29.