Герфрид Мюнклер - Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США

** Точнее, 1904-1905 гг.

*** провалившихся империй.

**** Имеется в виду Австрийская империя, с 1867 г. Австро-Венгрия.

великой державе, которая в «концерте европейских держав» находилась примерно наравне с таким государствами, как Франция, и вовсе не стремилась к гегемонии во всей Европе. Ее державный статус—даже когда Габсбурги носили германскую императорскую корону, — ограничивался среднеевропейским пространством. Исключение составляет император Карл V, который был также королем Испании и правителем Нидерландов и располагал значительно большими ресурсами, нежели императоры, резиденция которых позднее находилась в Вене. С разделением испанской и немецкой линий дома Габсбургов в 1556 году все имперские признаки остались за Мадридом19. Знаменитая имперская формула «AEIOU», то есть Austriae est imperare in orbe ultimo («Все земли подчиняются Австрии»), после этого осталась лишь исторической реминисценцией20.

Критерий пространственной протяженности может быть куда легче применен к континентальным империям, нежели к морским, чья власть и влияние проявляются не в количестве управляемых ею квадратных километров, а в контроле над потоками товаров, капиталов и информации, а также над узловыми с экономической точки зрения пунктами21. Океанские гавани и охраняемые торговые маршруты, имеющиеся ресурсы и доверие партнеров по бизнесу к признаваемой повсеместно валюте куда важнее для проявления мощи морских империй, нежели физический контроль над территориями22. Мы еще вернемся к этому центральному различию в устройстве имперской власти, которое так по-разному проявляется у континентальных и морских империй. Здесь же нас пока интересует лишь то, что геоэкономические факторы не могут рассматриваться как не зависимые от устройства имперской власти. Контроль над торговлей тоже может быть источником имперской власти, как и господство над регионами и территориями. В конце XVI столетия Испания не обладала ни одним имеющим международное значение торговым или банковским городом. Поэтому она не была в состоянии контролировать общеевропейскую экономику, а следовательно, не смогла помешать возвышению Англии до конкурирующей и в конце концов победившей ее империи.

При этом даже беглый взгляд на начавшийся закат Испании и возвышение Англии показывает, что контроль над потоками товаров и капиталов и захват территорий не могут быть просто отделены друг от друга. Поскольку Испания потерпела неудачу в попытке вернуть под свое покровительство Нидерланды, а там, где испанцы добились возвращения своей власти, торговля приходила в упадок, испанская империя потеряла экономический контроль над Европой, а значит, и международную кредитоспособность. Следствием этого стала финансовая несостоятельность Испании. Победа Армады в 1588 году и вторжение в Англию были бы последним шансом испанцев окольным путем, за счет территориальных захватов, вернуть контроль и над экономическими потоками. Когда кампания не удалась, момент наивысшего расцвета имперского владычества Испании оказался позади.

Геополитические и геоэкономические факторы взаимосвязаны для имперской власти еще сильнее, чем для государственной. А так как эти факторы постоянно взаимодействуют, их следует рассматривать совместно. Кроме того, важную роль для взлета и падения империй может играть дополнительный фактор военного превосходства, оказавшегося, например, в 1588 году у англичан в связи с лучшим развитием металлургии и качеством литья пушек23. Тем не менее, пример с Испанией и Англией прежде всего показывает, что пространственный критерий мировой империи не позволяет ограничиваться лишь психологическим контролем над территорией — значительную роль играет также управление потоками товаров и капитала. Критерий пространственной

протяженности, таким образом, по меньшей мере, столь же комплексный, как и временной.

Это ставит один из сложнейших вопросов при определении мировых империй, а именно, что же понимать под эпитетом «мировая». Если иметь в виду Землю в ее планетарном измерении, лишь США, да и то только после крушения Советского Союза, могут считаться мировой империей. В крайнем случае, в качестве их предшественника можно было бы назвать Британскую империю. Но на этом закончились бы основания для проведения сравнительного анализа мировых империй. В принципе, именно к таким выводам приходят некоторые авторы, указывающие на исключительное место США в мировой истории: ведь здесь якобы впервые возникла держава, охватывающая планету, причем неважно, было ли это сделано средствами неформального доминирования или же формального владычества, — в этом контексте любые дальнейшие исследования истории мировых империй бесполезны для понимания современного положения дел. В известной степени такой модели аргументации следуют Майкл Хардт и Антонио Негри в своей книге «Империя» (2002), при этом идентифицированная ими империя, конечно же, вовсе не списана с американской державы, а формулируется скорее как новая сетевая структура поверх политических границ и суверенитетов.