Виктор Каменев - Россия, 21-й век [СИ]

В дверь тихо постучали.

— Войдите! — пригласил доктор.

Вошёл неприметно одетый человек с картузом в руках.

— Здравствуйте, — сказал он. — Вы — доктор Мезенцев?

— Я. Чем могу помочь?

— Крутоверхов моя фамилия. Мещанин. Много о вас наслышан. Умоляю, доктор — вылечите мою жену! Совсем плоха.

Доктор немедленно поднялся, взял в руку чемоданчик.

— Какой диагноз? — осведомился он, вынимая из шкафа плащ.

— Какой диагноз?

— Вы показывали больную медикам?

— Ну да. Привёл к местному фельдшеру. Он помазал йодом больное место — и всё.

— Позвольте, то есть как это — йодом? А осмотр что дал?

— Да какой там осмотр, господин доктор! Сказал, что, наверное, молились мало и грешили, вот бесы и свили себе гнездо у моей жены в нутрях. А она мается.

Вдруг одинокая слеза показалась в уголке глаза мещанина Крутоверхова, но он тотчас же стёр её пальцем.

— Едем, — сказал доктор.

Народу в избу набилось много, но вели себя тихо. Мать в чёрном платке уже выплакала все слёзы и теперь молча сидела около застывшего тельца дочери. Отец стоял у окна, глядя во двор, и подсчитывал: могилу — сам, доски есть, гроб сколотят с братом, на обед вот только придётся потратиться. А ещё заплатить попу и за место на погосте.

Угораздило же малую умереть!

В тишине послышался голос брата:

— Таблетки, значит. Три раза в день. Вот как у нас столичные доктора лечат. А ещё очки напялил.

Все, кто был в избе, повернули к нему головы.

— Может быть, доктор тут не при чём, — подала голос мать.

Деверь глянул на неё презрительно.

— Дура баба! Не при чём! А таблетки эти кто подсунул? У Даздрапута пацан тоже умер, и ему он точно так же таблетки оставил! А ещё он деду Павлу ногу лечил, но дед Павел умный, он его мазь в отхожее место бросил, вот и жив!

Мать девочки обхватила голову руками и снова заплакала.

Народ в избе гомонил. Ропот становился всё громче. Кто-то крикнул:

— Чего делать-то будем?!

— Докторишку этого надо к ответу притянуть! — громко сказал дядя умершей девочки. — Это ж сколько он народу потравит, ежели его не остановить!

— Пусть хотя бы похороны оплатит! — взревел отец девочки.

Люди заговорили все сразу. Слышались слова: "полиция", "казаки".

— Значит так! — повысил голос дядя. — Докторишка этот мне сразу не понравился. Я нутром чую — не доктор он вовсе. По радио вон постоянно повторяют: берегитесь диверсантов, сдавайте их властям. Я так думаю, народ: этого типчика нам самим захватить надо. А там и выясним, чем это ему подорожник не нравится.

— Где ж ты его станешь искать? — поинтересовался брат.

— А у нас одна дорога — в Апостоловку. Деревня большая, больных тоже может быть больше. Пока всех обойдёт… Спрашивать будем, он не шибко скоро ездит, далеко не сбежал.

Кое-кто начал расходиться, но большая часть пришедших осталась.

— А ежели на казаков нарвёмся или там на полицию? — спросили из толпы.

— Договоримся, — спокойно сказал дядя. — А наберётся нас душ с тридцать, так и казаки к нам не сунутся. Я сейчас к Даздрапуту. Кто с нами — встречаемся около погоста через полчаса.

С этими словами он шагнул за дверь.

— Не ходи! — громко прошептала мать умершей девочки мужу, схватив его за штанину. — Давай хоть похороним сначала!

Но тот уже ничего не слышал.

Ведь если по справедливости, то большая часть докторова добра должна ему достаться, как пострадавшему. Лошадь можно забрать себе, бричку отдать Даздрапуту. И деньги у него водятся — балбес Вэвэпут, прислуживавший в трактире, говорил, что сдачу доктор не пересчитывал, и надули они его на два рубля с полтиной.

Ничего не ответив жене, он выскочил из избы.

Народ потянулся за ним.

В Святогеоргиевке Лекаря ожидал неприятный сюрприз. На след доктора Мезенцева диверсант напал, но след этот оказался подпорченым. Ещё сохранился отпечаток колёс докторской брички в грязи неподалёку от трактира, и дурак-прислужник охотно показывал его желающим, норовя сбить за эту услугу вознаграждение с досужих зевак. Накануне похоронили двух маленьких пациентов доктора. Он осматривал их, оставлял таблетки. По деревне шатался хромой дед и орал, что доктор Мезенцев — агент Сатаны, который и ему, хромому деду, подсунул мазь, но он, хромой дед, мазь эту самую выкинул, а потому и жив остался и душа тоже сохранилась.

Зачем Сатане понадобилась душа такого идиота, да ещё и с больной ногой, Лекарь так и не понял, но переспрашивать не стал.