Тувиа Тененбом - Поймать Еврея

— Ты должен погрузиться семь раз!

— Почему семь?

— Мистическая тайна. Так это работает. Попробуй. Попробуй. Ты будешь новым человеком!

Честно говоря, я бы предпочел прямо сейчас выпить диетической колы. К сожалению, ни один магазин не открыт на мили вокруг. Эти религиозные хотят, чтобы вода была вокруг меня, а не во мне. Они хотят святости, а не сладости. Они хотят естественное, а не химическое.

Я их критикую, но должен признаться, что у этих мест есть определенная аура. Древние миквы. Могилы. Гробницы. Это немного напоминает фильмы ужасов, а ужасы хорошо продаются.

* * *

В десяти минутах езды отсюда находится могила Рашби, другого мистика из соседнего города Мерона. Я еду туда. Снаружи я обнаруживаю такое объявление: "Владельцы iPhone не попадут в Рай".

Бинго.

Я предполагаю, что духовность, которая здесь практикуется, мне не подойдет. Я беру свой iPhone и уезжаю.

* * *

Я отправляюсь снова на север, на этот раз на самую высокую точку Израиля, прямо на сирийской границе. Достигнув горы Хермон, для того, чтобы синхронизироваться с природой Голан и ее яблоками, я водружаю себе на голову бейсболку, сделанную в форме сирийского флага. Встретившийся друз видит меня и приходит в восторг.

— Вы за Асада?

— Да.

— Асад с народом, — кричит он довольный, что следует интерпретировать как "Да здравствует Асад".

Есть две ежедневные экскурсии, с которыми туристы могут попасть на прогулку по вершине горы Хермон. Я пропустил последнюю, но мне все равно хочется пройти. Два израильских солдата останавливают меня на проходе.

— К сожалению, вы не можете пройти дальше.

— Почему нет?

— Вы можете пройти далее этой точки только с гидом, знающим, где гражданским лицам разрешается ходить. Это для вашей же безопасности, потому что здесь есть заминированные участки.

— Кто их заминировал?

— Какое это имеет значение.

— Вы или сирийцы?

Солдатам, похоже, я не очень нравлюсь, и я не могу их винить. В моем сирийском кепи я на самом деле выгляжу не лучшим образом в израильских глазах. Я стараюсь с ними поспорить, объясняя, что мне должно быть позволено пройти, ибо меня ждет мой гид.

— Где он?

— Там!

— Где?

— Я поднимаю глаза, уставившись в какую-то воображаемую точку и говорю: "Там!"

Не пытайтесь перехитрить израильских солдат. В кратчайшее время в мою сторону быстро направляется джип. В нем сидит командир этих солдат.

— Я хочу пройти туда, — говорю я ему.

— В свою страну, Сирию?

Я понимаю, что мое кепи не делает мне ничего хорошего, и поэтому "сириец" начинает говорить на иврите:

— Я не сириец и, между нами говоря, я даже не знаю, где Сирия находится!

Напряжение спадает со скоростью американской ракеты, и он весело смеется. Он бросился сюда на своем джипе, полагая, что сирийский солдат проник на его территорию, а на самом деле я оказываюсь всего лишь евреем. Мы хохочем все больше и больше, пока в конце концов, он не позволяет мне пересечь барьер самостоятельно и идти куда я захочу.

Не так уж трудно проникнуть в закрытую военную зону. Все, что нужно, это хорошая шутка.

И вот я иду. Везде, где мне захочется, и пританцовываю на минах. Я вижу огромные антенны на вершине и иду посмотреть на них с близкого расстояния. Я фотографирую каждую позицию и базу ЦАХАЛа на своем пути, и никто меня не останавливает. Я размышляю сколько бы лет тюрьмы я получил, делая такое вблизи сверхчувствительных американских баз. Время от времени я останавливаюсь, делая глубокий вдох, и смотрю во все глаза. Виды настолько эффектны, что в какие-то моменты я не могу пошевелиться, захваченный этой красотой.

Я думаю, что я обнаружил истинный смысл и сущность духовности: красоту. Я искал духовность и теперь встретил ее.

* * *

Пару часов спустя я возвращаюсь к солдатам, с которыми ранее столкнулся. Они все еще там. Их зовут Авив и Бар. Авив — сефард, его дед иммигрировал в эту землю из Сирии, а Бар — ашкенази. Обоим чуть больше двадцати, оба оснащены винтовками, довольно большими патронташами и множеством иных предметов военного назначения, прикреплённых в разных местах на их юных телах, отчего они выглядят как будто страдающими ожирением. Осознав, что я важная птица (в конце концов, мне было позволено бродить где вздумается), они делятся со мной всем, что им известно о подготовке израильской армии к возможной войне с Сирией, в случае если Америка будет бомбить Сирию и Сирия в ответ будет бомбить Израиль.

— Число солдат там и сям удвоено. Введены в действие новые приказы, запрещающие солдатам удаляться от своих баз в ночное время. На прошлой неделе танковое подразделение перемещено наверх (к вершине горы Хермон) и в связи с ситуацией так там и осталось.