Чэнь Сяньда - В глубь истории - историческая концепция К. Маркса

Однако если говорить о зачатках теории отчуждения у Руссо, новизна такой характеристики естественного состояния заключалась в том, что она устанавливала критерий для оценки действительных фактов. Сам философ, прекрасно понимая, что это естественное состояние не является подлинным, неоднократно называл его «умозаключением, основанным на природе человека» [109] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. – М.: КАНОН-пресс, Кучково поле, 1998. С. 72. . Он писал: «Мы должны принимать результаты разысканий, которые можно провести по этому предмету, не за исторические истины, но лишь за предположительные и условные рассуждения, более способные осветить природу вещей, чем установить их действительное происхождение, и подобные тем предположениям, которые постоянно высказывают об образовании мира наши натуралисты» [110] Там же. . Фактически Руссо рассматривал свое описание естественного состояния как подобие гипотезы в естественных науках. Она была нужна ему, потому что об этом состоянии «нужно было все же иметь правильное представление, чтобы как следует судить о нынешнем нашем состоянии» [111] Там же. С. 65. . Однако, как видно, дело было совсем не в этом. Руссо, сравнивая древность с настоящим, выражал собственную подавленность современной ему действительностью и надежду на свободу и равенство. Поэтому нельзя сказать, что он безоговорочно восхвалял естественное состояние и требовал вернуться к нему. Он отвергал взгляды, в которых считалось, что «нужно уничтожить общество, устранить разницу между “мое” и “твое”, и снова вернуться в леса и жить с медведями» [112] Там же. С. 146. . Он ясно показывал, что мы «больше не можем насытиться травой и желудями, не можем обойтись без закона и вождей» [113] Там же. С. 147. . Французский философ не думал о прошлом с тоской, а устремлял свой взгляд в будущее. Он не рассматривал изменение действительности (снятие отчуждения) как возврат к естественному состоянию. Его подход был диалектическим.

Руссо достаточно всесторонне рассмотрел ситуацию, в которой общественный договор противоречил надеждам обладающих правами. Помимо уже упоминавшегося ранее отчуждения власти, то есть ее узурпации правительством и его деградации, он также обсуждал проблемы нравственности и собственности.

Первым произведением, принесшим широкую известность взглядам Руссо, стало конкурсное сочинение «Рассуждения о влиянии науки и культуры». Его главной темой был вопрос о том, способствует ли возрождение науки и культуры улучшению нравов. В этой работе, получившей премию Дижонской академии наук во Франции, Руссо решительно опроверг то, что прогресс науки и искусства может способствовать нравственности и совершенствовать ее. Напротив, он считал, что они развращают нравы, вредят порядочности, и из-за них деградирует мораль. Руссо писал: «Наши души развратились по мере того, как шли к совершенству наши науки и искусства», «добродетель исчезла по мере того, как их сияние поднималось все выше над нашим горизонтом» [114] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. – М.: КАНОН-пресс, Кучково поле, 1998. С. 30. . Он также привел много примеров того, как народы с развитыми наукой и искусством из-за своего разложения были покорены варварскими народами. В частности, среди них обсуждался феодальный Китай. Руссо говорил: «В Азии есть огромная страна, где литература в почете и ведет к самым высоким должностям в государстве. Если бы науки очищали нравы, если б учили они людей проливать кровь за свое отечество, если б внушали они мужество, то народы Китая должны были быть мудрыми, свободными и непобедимыми. Но если нет такого порока, который не властвовал бы над ними, если нет такого преступления, которое не было бы у них обычным, если ни познания министров, ни так называемая мудрость законов, ни многочисленность жителей этой обширной империи не смогли оградить ее от ига невежественного и грубого монгола, то пригодились ли ей все ее ученые? Что получила страна от почестей, коими они осыпаны? Не то ли, что населяют ее рабы и злодеи?» [115] Там же. С. 31. .

Являясь буржуазным просветителем, изначально ратовавшим за науку и восхвалявшим культуру, Руссо будто сбился с истинного пути. Однако, что касается обратной пропорциональной связи между научно-техническим прогрессом и нравственностью, он не просто возмущался несправедливостью в обществе и его нравами, а увидел феномен отчуждения в нравственной сфере того времени: с одной стороны – прогресс науки и техники, с другой – человеческое непостоянство, моральное разложение, сомнения, подозрения, черствость, предосторожности, вражду и коварную ложь в межчеловеческих отношениях. Руссо видел это противоречие, но неправильно его понимал. Фактически он просто искал между этими двумя сторонами промежуточное звено. Таким звеном стала роскошь. Он писал: «Роскошь редко обходится без наук и искусств, они же никогда не обходятся без роскоши» [116] Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. – М.: КАНОН-пресс, Кучково поле, 1998. С. 39. . «Пока умножаются жизненные удобства, совершенствуются искусства и распространяется роскошь, истинное мужество хиреет, воинские доблести исчезают; и все это тоже дело наук и всех этих искусств, что развиваются в тиши кабинетов» [117] Там же. С. 42. . «Научный прогресс – роскошь – моральная деградация» – такой была формула Руссо. Мы не можем упрекать его за то, что он не видел разницы между овеществлением и отчуждением, неправильно понимал связь науки и техники с нравственностью. Это было следствием ограниченности его понимания истории. Напротив, следует отметить чрезвычайную глубину того, что Руссо со своими дальновидными идеями и проницательным взором увидел это противоречие, этот феномен отчуждения в сфере нравственности.