Пространственный план
Городской план является производством социального пространства, о чем заявил Анри Лефевр своей удачной формулировкой [26]. В великих древних цивилизациях, таких как индийская или китайская, он проектировался в качестве космологической репрезентации связи города с космическим порядком. Позднее, например в европейской истории и в целом истории Нового времени, произведенное пространство – это обычно пространство земных властных отношений. Базовые элементы пространственного устройства – это предусмотренные им направления или системы улиц; распределение в нем участков застройки разных размеров; «края» или границы внутри города, а также границы с не-городом или другим городом (сейчас они часто размыты); открытые площади; транспортные узлы; выделенные зоны, районы или кварталы; а также то, что можно было бы назвать их способами ориентации, т. е. их собственной концепцией соотношения центра и периферии, использованием той или иной топографии, например разновысотного ландшафта [27].
Мы не имеем здесь дела с метрическими переменными власти или же с четко разграниченными универсальными категориями, так что наш анализ должен быть экспериментальным и контекстуальным. Возможно, следует упомянуть некоторые общие правила касательно того, с чего начать рассмотрение.
Что составляет центр города или, если речь о больших городах, центры (во множественном числе)? Исторически противоположными случаями были, с одной стороны, открытое публичное пространство, агора или форум (в республиканских Афинах и Риме), и, с другой – замок, дворец (как в Пекине или Эдо/Токио, а также в монархической Европе) или храм (как в Теночтитлане). Каковы функции центра (центров)? Как центр (центры) связан(ы) с остальной частью города? Исторически унаследованы две основные структурные альтернативы – линейно-осевой вариант и концентрический. То есть это либо линейные магистрали, как в древнем Чангане и современных Бразилиа, Исламабаде или Абудже, либо лучевые улицы, расходящиеся по концентрическому городскому пространству подобно индийской мандале, как в йорубской Ифе, европейских барочных Версале, Карлсруэ или Санкт-Петербурге. Размывание этих вариантов четко выделенного центра указывает на более сложные конфигурации власти.
Обособление центра от периферии – это проявление силы социального исключения. Ярким примером являются, конечно, прежние города при апартеиде, где классы рабочих и служащих содержались в «тауншипах» вдали от центра, который был отделен, как в Претории, незастроенными пустырями. В Париже сохранилась четкая граница между собственно городом и пригородами, или banlieues, которые отделены автотрассой, проходящей по территории снесенных городских стен.
Правильная система улиц, например сетка, и единообразие или гармония ее зданий демонстрируют наличие власти, озабоченной городской структурой, каковой исламские правители, к примеру, традиционно не интересовались, и способной реализовать проект такой правильной структуры. Ширина, а в некоторых случаях и длина улиц часто являются целенаправленными требованиями власти. Пьер Ланфан, проектировщик будущего Вашингтона, призывал создать проспекты, «соразмерные величию, которое… должна являть собой столица могущественной империи» [28]. В середине XIX в. Париж Второй империи сделает широкие проспекты стандартом столиц национальных государств, да и вообще всех амбициозных городов.
Археологи давно обратили внимание на закономерности в распределении строительных участков, посчитав их индикаторами иерархии и неравенства. Крайний пример разрыва в пространственной плотности являет собой современный Найроби: в 1999 г. в Карене проживало 360 жителей на квадратный километр, а в Кибере – 80 тыс. жителей, что ясно указывает на власть меньшинства, подавляющего большинство [29]. Похожим индикатором неравной власти является существование и расширение застроенного, но не спроектированного пространства или, попросту говоря, трущоб, которые возникают на голой земле, без распланированных дорог, без водоснабжения и канализации.
Часто в качестве градиента власти используется топография холмов и равнин. Например, (высокое) плато Абиджана и Дакара – место сначала колониальной, а потом и национальной элиты. Верхний город в Брюсселе или Киеве – это исторически город политической и религиозной власти, тогда как Нижний город – место второстепенной экономической власти торговцев и купцов. Но также такая топография может использоваться как инструмент иерархической интеграции. В досовременных Эдо и Аддис-Абебе властители жили на холмах, а ниже селились их дружины. В Аддис-Абебе этот момент все еще заметен, хотя он быстро стирается в бедных районах, прилегающих к современным зданиям, демонстрирующим богатство и власть.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу