Йоран Терборн - Города власти. Город, нация, народ, глобальность

После Второй мировой войны многих волновало противопоставление демократических и недемократических архитектуры и городского планирования, особенно в Западной Германии [24]. Это здесь тоже учитывается, но такое различие не будет для нас ведущим, поскольку большинство национальных государств на протяжении большей части 225 лет, рассматриваемых в этой книге, были недемократическими.

Народная политическая власть утверждала себя по-разному: в доступе к институциональной власти, т. е. в «муниципальном социализме», городах государств всеобщего благосостояния или, как можно было наблюдать недавно за пределами Европы, в городских правительствах, составленных коалициями среднего класса с городской беднотой, но также в успешных протестах, благодаря которым было остановлено безумие «автомобильного города» в странах Северной Атлантики в период с конца 1950-х по 1970-е годы, и, уже сравнительно недавно, в нескольких городских революциях, которые лучше было бы назвать, учитывая их двусмысленный социальный характер (в любом случае не привязанный к рабочему классу), внеконституционными сменами режима. Также эта народная политическая власть может стать весомым фактором переговорного процесса в городах, в которых признается участие общества в городском планировании и развитии.

Столицы по определению являются местами политической власти. Однако вызов, брошенный народом, означает, что часто они оказываются также зонами сопротивления, политической контрвласти и протестных манифестаций, месторасположениями штабов оппозиционных движений, партий и профсоюзов.

Основные национальные элиты были по большей части капиталистическими или прокапиталистическими, и след, оставленный ими в стране и столице, мы, конечно, обязаны учитывать. Однако есть еще и грубая экономическая сила капитала и богатства, действующая помимо политических каналов. Эта экономическая составляющая является вторым источником власти, на который мы должны будем обратить внимание. Она в нашем повествовании задействована в двух основных модусах. Первый – ее влияние на пространственное устройство и на схему расположения зданий, особенно при строительстве небоскребов. Второй связан с городской эксклюзивностью богатства и экономического процветания, которая проявляется в охраняемых и частных городах, доступных только привилегированным.

На определенном уровне все системы политической власти нуждаются в репрезентации, понимаемой как публичная демонстрация. Дабы люди подчинялись власти и следовали ее приказам, нужно, во-первых, чтобы публичная репрезентация распознавалась и уважалась, чтобы к ней относились с благоговением или восхищением. То или иное новое правление учреждается публично, путем определенных церемоний. Во-вторых, власти в национальном государстве Нового времени особенно нужна репрезентация, чтобы задать рамки идентичностям, мыслям, убеждениям, воспоминаниям, надеждам и устремлениям своих граждан. Это вторая, монументальная функция, воплощающаяся также флагами, бантами, памятными знаками, лозунгами на транспарантах и торжественными обращениями к нации.

Экономическая власть как таковая не нуждается в репрезентации; деньги сами по себе являются достаточной силой. Во многих случаях разумнее позволить им действовать в тени, а не при свете дня [25]. Однако корпорации и капиталисты часто желают продемонстрировать свое богатство и греться в отраженном свете своих зданий, привлекающих восхищенные взгляды.

У «репрезентации» есть оттенок намерения, что существенно сужает подход, который мы стремимся здесь применять. Нам же в основном интересны проявления власти. Репрезентации составляют важную часть таких проявлений, но есть и проявления власти за счет неузнавания, пренебрежения или отрицания интересов определенных секторов или групп населения, также существуют властные проявления через осуществление порядка или организацию беспорядков, проявления компетентности или некомпетентности.

Города оформляются властью в двух разных отношениях. Во-первых, социальные отношения в городе структурируются устройством городского пространства, определенным в категориях разделения/связи, центра/периферии, иерархии/равенства и комфорта/дискомфорта/нищеты. Во-вторых, власть конструирует смысл жизни в городе: возможности и ограничения, чувство и приоритеты городской жизни, идентичности в городе, смыслы прошлого города и страны, настоящее и будущее, к которому стремятся люди. Городской текст власти можно прочесть, двигаясь в двух этих направлениях. Ключевые переменные, которые мы собираемся рассмотреть, часто выполняют функции одновременно социального структурирования и трансляции смыслов.