Йоран Терборн - Города власти. Город, нация, народ, глобальность

Используемый здесь аналитический аппарат (в числе его элементов – формы образования государства и их следствия, сочетание структурных и символических точек зрения на город, определение и изучение моментов важнейших исторических изменений в городах во всем мире), судя по всему, ранее не использовался. Однако мы не претендуем на оригинальность в плане изучения власти как аспекта современных городов. Помимо большого числа монографий, на которые мы часто ссылаемся далее, существует ряд особенно важных сравнительных работ. Поскольку это не академическая диссертация, которая потребовала бы обзора литературы, в своих благодарностях коллегам я ограничусь кратким списком.

Работой, позволяющей осуществить введение в современные исследования, является «Архитектура, власть и национальная идентичность» Лоуренса Вэйла, мастерское исследование архитектуры и устройства столичных городов в самых разных национальных контекстах, отличающееся вниманием к «капитолийским комплексам» правительственных зданий, а также критическим политическим подходом и профессиональным взглядом градостроителя [18]. Современными и по своему охвату интерконтинентальными являются глубокая диссертация (хабилитационная работа) швейцарца Вольфганга Зонне «Репрезентация государства» [19], посвященная планировке некоторых столиц в начале ХХ в., начиная с Вашингтона и заканчивая Нью-Дели, и коллективная работа под редакцией Дэвида Гордона «Планирование столиц в ХХ веке». Впечатляющее глобальное исследование по переносу столиц принадлежит Вадиму Россману – «Столицы: их многообразие, закономерности развития и перемещения», выходящее одновременно с этой книгой [20].

Весьма глубокие и новаторские исследования власти в современных городах появились также, что важно отметить, за пределами академической истории городов и академической социологии, в частности в таких областях, как архитектура и архитектурная критика. Первопроходцами в этом деле стали Деян Суджич [21]и Роуэн Мур [22], которые в равной мере сосредоточены на архитекторах и их покровителях. Из сходной среды возникла и замечательная работа Оуэна Хатерли «Ландшафты коммунизма» [23].

Все искусственно созданные среды в человеческих поселениях являются продуктом властных отношений между их жителями. В настоящей книге, которая не призвана стать общим трактатом о власти, выделяются два источника и несколько типов власти. Она больше сосредоточена на столичных городах национальных государств, а потому центральное место в ней занимает политическая власть. Однако сама по себе такая власть означает не более чем власть принуждения и (или) убеждения посредством институтов и государственных процедур. Мы будем заниматься здесь именно характером и функционированием политической власти в столицах разных стран по всему миру.

Процессы модернизации, связанные с городской властью, образуют четырехугольник конкурирующих сил и типов влияния. В одном углу находится политическая власть – национальная и (или) городская, определение характера которой как раз и является главной целью данного исследования, – такая власть наделена разными полномочиями и обладает разными ресурсами в сфере планирования и регулирования; во втором углу находится капитал, как глобальный, так и национальный, у которого есть экономическая власть и определенные ресурсы планирования и «развития»; в третьем – привилегированные классы с их желаниями, страхами и ресурсами; наконец, в четвертом углу – народные классы с их обидами, но в то же время с их способностью к сопротивлению и переменам.

Мы начнем с политической власти национальных элит, возникших в ходе формирования национального государства. В рамках этого глобального макроанализа национальные элиты будут рассматриваться в специфических контекстах конструирования национального государства и отношения последнего к господствующему капитализму.

Затем мы рассмотрим два типа и две эпохи вызовов, с которыми столкнулись исторически известные национальные элиты. Один из них – народный вызов, возникший в силу подъема социально-политических сил, ранее исключенных из процесса формирования нации. Другой – глобальный вызов ненациональных сил и проблем. Первый является, определенно, особым типом политической власти; второй, возможно, утверждает превосходство экономической власти.

Конечно, политическая власть может принимать много разных форм, даже если социальные корни у них похожие или тождественные. Мы в нашем исследовании обратимся к высшим проявлениям власти национальной элиты в условиях осознанной ею народной угрозы, а именно к фашизму и родственным ему военным диктатурам. Кроме того, мы проанализируем урбанистический коммунизм как сохраняющийся радикально-народный вызов правлению исторически сформировавшейся элиты, а также посткоммунизм как новый тип политической власти.