Валентин Федоров - Ринг «быков» и «медведей»

В 1973 г. американские вкладчики были ошеломлены, узнав, что корпорация «Эквити фандинг», которая с основания в 1960 г. за одно десятилетие выдвинулась в ряд крупнейших финансовых учреждений, в один прекрасный день лопнула как мыльный пузырь. «Эквити фандинг» выпустила свыше 8 млн. акций. Они пользовались огромным спросом, поскольку корпорация платила приличные дивиденды. Биржевая стоимость всех ее акций временами достигала 650 млн. долл. (по 80 долл. за штуку), а между тем их фактическая ценность оказалась близкой к нулю. Среди надутых покупателей акций были не только простые вкладчики, но и ряд финансовых организаций (например, Фонд Форда) и столь искушенный в тонкостях капиталистической экономики Принстонский университет.

Каким же образом руководителям корпорации удавалось 12 лет мистифицировать покупателей акций и даже платить дивиденды?

«Эквити фандинг» проводила операции по страхованию жизни, но действовала фактически в качестве посредника. В соответствии с широко распространенной практикой она передавала взносы с застрахованных людей (а вместе с ними и обязательства перед клиентурой) другим страховым учреждениям в порядке так называемого «перестрахования». Надо сказать, что операции по страхованию жизни очень заманчивы для предпринимателей. Ведь страхование заключается на 10–20 лет, и все это время человек платит взносы. Самое трудное — найти и убедить клиента сделать первый взнос, а уж после этого он сам аккуратно вносит деньги, так как в противном случае договор о страховании с ним расторгается, а у страхового учреждения за здорово живешь остается часть выплаченных им взносов. Чтобы заманить клиента, в первом году страховые фирмы начисляют посредникам комиссионное вознаграждение, превышающее годовой страховой взнос. Так, если клиент вносит 1000, то посредник получает 1500 долл. Зато в последующие годы страховое учреждение не так щедро платит посреднику — по 100 долл., получая по 1000 долл. от заключившего соглашение. Следовательно, за десятилетие всех комиссионных наберется 24 процента.

Учредители «Эквити фандинг» решили, что при существующей системе страхования вообще незачем искать клиентов. Корпорация просто сообщала страховому учреждению, что некто мистер Смит застраховал свою жизнь на 10 лет, заплатил в первом году 1000 долл., переводила эту сумму страховому учреждению и получала от него взамен 1500 долл. В следующем году «Эквити фандинг» уведомляла фирму, что несообразительный Смит отказался от своего намерения и больше не платит денег, но зато заключили договоры о страховании мифические мистер Браун и мистер Уайт, каждый из которых заплатил по 1000 долл., и т. д. Прибыли «Эквити фандинг» росли как снежный ком, а курс ее акций — еще быстрее.

Поскольку акции «Эквити фандинг» пользовались большим спросом на Нью-Йоркской фондовой бирже, руководители корпорации без труда часть их обменяли на акции других, вполне солидных предприятий. Так образовалась целая финансовая группа корпораций во главе с «Эквити фандинг». К 1973 г. в эту группу входили три страховые компании, три инвестиционных фонда и два банка, компании по разведке нефти и разведению скота. В Калифорнии ей принадлежало 20 комплексов жилых домов.

Основная цель махинаций «Эквити фандинг» состояла в том, чтобы ее учредители могли погреть руки на продаже акций, которые им ничего не стоили. Только президент корпорации Голдбум, кстати, ежегодно клавший в свой карман 250–300 тыс. долл. жалованья и премии, успел сбыть на бирже 250 тыс. акций, заработав 10 млн. долл. Его состояние, включая участие в других корпорациях группы «Эквити фандинг», к моменту разоблачения исчислялось в 30 млн. долл.

Простые акции — основной объект биржевой спекуляции. Привилегированные акции, а тем более облигации не дают такого простора для азартной игры, потому что приносят своим владельцам твердые доходы. Обычно их курсы не знают резких изменений. Однако амплитуда колебаний твердопроцентных бумаг может стать очень большой, если пошатнется вера вкладчиков в должника. Такое случается даже с государственными облигациями.

Например, в конце 40-х годов большие возможности для спекулятивной наживы дали итальянские твердопроцентные бумаги. Это были облигации, которые итальянское правительство выпустило в 1947 г. в обмен на облигации многочисленных довоенных займов. В то время политическая обстановка на Апеннинском полуострове была напряженной. Иностранные финансисты боялись, что парламентские выборы в Италии приведут к власти левые партии, и не решались покупать итальянские бумаги. На Нью-Йоркской фондовой бирже курс новых итальянских облигаций равнялся 12–14 процентам номинала. По мере того как становилось ясно, что история дала отсрочку итальянской буржуазии, что ей удалось удержать бразды правления в стране, курс повышался и менее чем за год вырос в 5–6 раз.