Оливер Стоун - Интервью с Владимиром Путиным

В. П.: Во-первых, у меня нет такого богатства, о котором говорят. Чтобы пролить свет на природу такого явления, как олигархия, нужно вспомнить, что происходило в начале 1990-х годов в России. После распада Советского Союза, к сожалению, демократия начала рассматриваться многими людьми, которые стремились прорваться к власти и заработать деньги с ее помощью, как вседозволенность. Я помню, когда приехал в Москву из Санкт-Петербурга, я был потрясен тем, как много жуликов здесь собралось. Их поведение было настолько удивительно для меня, что я долгое время никак не мог к этому привыкнуть. У них вообще не было ограничений ни в чем. Что такое олигархия? Это сращивание власти и денег для того, чтобы влиять на власть, на принимаемые решения с целью продолжения обогащения. У нас было даже такое понятие в 1990-х годах, как «семибанкирщина» [162] Для справки. Семь банкиров, относящихся к российским олигархам, которые финансировали кампанию Бориса Ельцина по переизбранию на пост президента. Название «семибанкирщина», или правление семи банкиров, перекликается с термином «семибоярщина», обозначавшим группу из семи бояр, которые недолго правили Россией в XVII веке. См.: "Russia bows to the 'rule of the seven bankers'," Irish Times (August 29, 1998). Источник: http://www.irishtimes.com/culture/russia-bows-to-the-rule-of-the-seven-bankers-1.187734. . Многие говорили, что экономика России слишком мала для того, чтобы допускать в нее кого-то еще — достаточно 7–10 игроков. Чтобы эту ситуацию поменять (тогда на Западе отмечали, что это коррумпированная система), многим из тех, кто сегодня живет в Лондоне или в других частях света, запрещали въезжать в западные страны, не давали им виз. Но стоило начать с ними бороться, как они превратились в эдакую внутреннюю оппозицию, а отношение к ним со стороны западного истеблишмента и сообщества в целом начало резко меняться. Их, по сути, стали поддерживать. Они получили, когда потребовалось, и убежище за границей, несмотря на достаточно серьезные преступления. Я не знаю, кто там утверждает, что с моей помощью смог заработать деньги. Если они заработали деньги с моей помощью, что им делать в Лондоне? ( Смеется.) Значит, не все так просто. Одна из знаковых олигархических фигур, человек, которого уже нет в живых, — это господин Березовский. Он в конце своей жизни даже письма мне писал, просил прощения, просил возможности вернуться в Россию. Недостаточно было, конечно, одного разговора. Нужно было проводить последовательную жесткую политику, связанную с отлучением людей, которые заработали деньги на близости к власти. И мы делали это постепенно. Чтобы дать представление, как это было вначале, приведу пример. К одному из сотрудников Администрации Президента, как только тот появился в своем служебном кабинете, заявился представитель одной из наших крупных компаний и прямо сказал, что он будет его курировать. ( Смеется.) Будет помогать решать административные вопросы и финансовые дела. Часть этих людей сейчас и прячется за границей. Моя задача заключалась в том, чтобы разделить деньги и власть и не позволить неконституционными, незаконными способами влиять на власть, на принимаемые решения и в экономике, и в политике. В целом считаю, что это удалось.

Что касается людей, которые заработали свои капиталы за последние 10 лет, то их действительно немало, и с некоторыми из них я знаком. Кого-то знал еще до того, как стал президентом, с кем-то познакомился в процессе исполнения обязанностей президента и премьера. Все они заработали свои деньги честным путем и точно никак не связаны с властью в той мере, чтобы влиять на принимаемые решения. Я считаю, что это — ключевой элемент борьбы с олигархической системой власти. Самое главное заключается в том, что мы за последние годы (начиная с 2000 года) почти в два раза увеличили объем национальной экономики. За это время появилось очень много компаний, в том числе и частных. То, что основной упор делается на людей, с которыми я знаком, — это не что иное, как манипулирование ситуацией и использование этого обстоятельства во внутриполитической борьбе прежде всего теми, кто был отлучен от власти. Но это совсем не значит, что у нас решены все проблемы, связанные с коррупцией, злоупотреблением властью. Эту работу мы будем, безусловно, продолжать. В том виде, в каком это было раньше, на мой взгляд, олигархической системы власти у нас уже не существует. Я говорил, что в 2008 году многие предприниматели, в том числе и те, с которыми я вообще раньше не был знаком, неожиданно для меня проявили свои лучшие качества — взяли на себя значительную часть ответственности за состояние предприятий, сохранение коллективов, рискнули капиталами. В таком вот ключе, соблюдая действующее законодательство, мы будем и дальше взаимодействовать с частным бизнесом. Сейчас, мне представляется, вопрос «Олигархи во власти» не стоит так остро, как это было в 1990-х или в начале 2000-х годов. Сейчас перед нами другая, гораздо более сложная задача. Она заключается в большой разнице доходов богатых людей и людей с низким уровнем доходов. Именно здесь на самом деле лежат источники несправедливости и законного неудовольствия людей.