Оливер Стоун - Интервью с Владимиром Путиным

О. С.: Безвизовый режим с Россией?

ВП: С Европейским союзом. Ну и что? Люди-то рассчитывают, что смогут переехать и работать. Хочу сказать, что Украина всегда была в рамках Советского Союза высокоиндустриальной страной, а теперь мечтой является трудоустройство в европейской стране в качестве нянечки, садовника и т. п. И это на фоне полной деиндустриализации страны. Зачем это все надо было делать, я просто ума не приложу.

О. С.: Вы говорите так, словно России не нужна Украина.

В. П.: России никто не нужен. Россия самодостаточная страна. Но с Украиной нас связывают тысячи нитей. Я уже много раз говорил и хочу повторить еще много раз: я глубоко убежден, что украинский и русский народ — близкие родственники, это практически одно и то же. Что касается языковых особенностей, культурных особенностей, исторических особенностей, это, безусловно, требует уважения и, кстати говоря, всегда уважалось в рамках единой страны. Достаточно сказать, что Советский Союз в течение десятилетий возглавляли выходцы с Украины. Мне кажется, это о многом говорит.

О. С.: По вашим словам, вы экономически самодостаточны. Они ушли, ну и пусть сами разбираются со своими проблемами. Это же не разрушит вашу страну.

В. П.: Нет, конечно.

О. С.: На прошлой встрече вы сказали одну вещь. Я спросил: «Ну а как же тогда российская база подводных лодок в Крыму?» Думаю, что это в Севастополе. И вы ответили, что она не важна для вас, поскольку у России есть другая база неподалеку. Другими словами, потеря этой базы не представляла для вас угрозы. Так вы сказали мне тогда.

В. П.: Это было угрозой, но не очень чувствительным событием. Потому что к этому времени у нас действительно была готова новая база недалеко отсюда, в Новороссийске [158] Для справки. Путин замечает, что потеря базы в Севастополе не представляла угрозы, поскольку новая база в Новороссийске уже была сдана в эксплуатацию. См.: "Russia To Unveil New $1.4 Billion Black Sea Fleet Base Near Crimea," Damien Sharkov, Newsweek (July 28, 2016). Источник: http://www.newsweek.com/russia-unveil-new-14-bn-black-sea-fleet-base-four-years-484974. . Что представляло для нас определенные сложности, так это разрыв отношений между предприятиями оборонно-промышленного комплекса. Украинские и российские предприятия оборонного комплекса в советское время составляли единую систему, и прекращение отношений между ними, конечно, отразилось на нашем оборонном комплексе. Но мы создали целую систему, реализуем планы так называемого импортозамещения и очень быстро преодолеваем эти сложности. Причем мы создаем предприятия на совершенно новой базе, они производят военное оборудование нового поколения, а то, что раньше работало на Россию на Украине, просто умирает. Предприятия закрываются. Это касается ракетной отрасли, это касается авиации, это касается двигателестроения.

О. С.: Понятно. Другими словами, Соединенным Штатам удалось инициировать переворот и победить, как они это проделывали уже не раз. У вас были потери, но не фатальные.

В. П.: Пожалуй, да. Больше того, я говорил, что строительство новых предприятий даже вывело нас на более высокий технологичный уровень. Я часто привожу такой пример: все наши вертолеты оснащались двигателями украинского производства, 100 %. После того, как поставки прекратились, мы построили один завод, сейчас завершаем второй завод. Все летает, все работает, а двигатели у нас получились нового поколения. Работа нашей авиации в Сирии показывает, что все функционирует хорошо.

О. С.: Даже если НАТО заключит соглашение с Украиной, я не вижу серьезной угрозы с новыми видами вооружения.

В. П.: А я вижу. Угроза заключается в том, что, когда НАТО приходит в ту или иную страну, как правило, политическое руководство этой страны и население страны не могут влиять на принимаемые НАТО решения, например по размещению военной инфраструктуры, включая очень чувствительные системы вооружения, в том числе и противоракетной обороны. А это значит, что мы вынуждены будем на это реагировать.

О. С.: Плюс все системы вооружения, которые мы размещаем в прибалтийских странах?

В. П.: Я имею в виду стратегическую систему противоракетной обороны. Таких объектов в Восточной Европе два: в Румынии и в Польше. И в Средиземном море планируется на кораблях. Сейчас ведутся переговоры с Южной Кореей. Все это, безусловно, создает угрозу для наших систем ядерного сдерживания. Напомню, что мы предлагали, я лично предлагал, нашим американским партнерам работать над этими системами совместно. Что это означает? Это означает, что мы вместе должны были бы определять ракетоопасные направления, создать систему управления системой противоракетной обороны, обмениваться технологической информацией, и это бы, на мой взгляд, означало кардинальное изменение ситуации в мире с точки зрения международной безопасности. Я сейчас не буду говорить о деталях, но наше предложение было отклонено американскими партнерами.