Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Транспорт, в частности, всю гражданскую войну был узким местом. Ленин вполне разделял жесткие предложе­ния Троцкого. Например, в феврале 1920 года Председатель Совнаркома дал членам Совета Обороны следующие ин­струкции:

„1. Наличный хлебный паек уменьшить для неработаю­щих по транспорту: увеличить для работающих. Пусть по­гибнут еще тысячи, но страна будет спасена…"

Переписка Ленина и Троцкого весьма характерна своей беспощадной решимостью, которая была присуща этим во­ждям революции.

По прямому проводу:

„Москва, Кремль, Предсовнаркома Ленину.

…Согласен на поездку Сталина с полномочиями партии и Реввоенсовета Республики для восстановления порядка, очищения комиссарского состава, строгой кары виновных…

Предреввоенсовета Троцкий".

„Москва Наркомздрав, копия Председателю Совета Обороны Ленину.

На фронте нет белья, мыла, бань. Вшивость принимает огромные размеры, что придает брюшному тифу эпидемиче­ский характер. Необходимо двинуть на фронт белье, мыло, бани.

Предреввоенсовета Троцкий".

Порой в своих посланиях с фронта Троцкий возражал Ленину.

„Предсовобороны Ленину.

На № 341 отвечаю. Дело сейчас не в настроениях укра­инских коммунистов, а в снабжении украинской армии, о чем я в свое время телеграфировал из Украины. Ни агита­ции, ни репрессии не могут сделать боеспособной босую, раздетую, голодную, вшивую армию…"

Как видит читатель, Троцкий вел себя в своих отноше­ниях с Лениным с достоинством, которое обычно присуще людям, знающим себе цену. Революция, ее катаклизмы в форме гражданской войны были родной стихией Троцкого. Здесь он был просто незаменимым для Ленина. Троцкого как соратника Ленина отличала еще одна черта — он не боялся брать на себя историческую ответственность за шаги и действия, которые могли иметь далеко идущие пос­ледствия. Достаточно вспомнить, как он поступил в послед­ний день переговоров в Брест-Литовске. Он вышел за рамки ленинских инструкций и, как ему казалось, принял един­ственно верное решение, поставив на первых порах в тупик и Берлин и Петроград. Стоит привести текст той телеграммы:

„Петроград. Председателю Совнаркома Ленину.

Переговоры закончились. Сегодня после окончательно­го выяснения неприемлемости австро-германских условий наша делегация заявила, что выходит из империалистиче­ской войны, демобилизует свою армию и отказывается под­писать аннексионистский договор.

Согласно сделанному заявлению издайте немедленно приказ о прекращении войны с Германией, Австро-Венг­рией, Турцией и Болгарией и о демобилизации на всех фронтах.

Нарком Троцкий".

Ленину импонировала безоглядная убежденность Троц­кого в неизбежном пришествии мировой пролетарской рево­люции. Вождь большевиков разделял эту убежденность, но после двух лет гражданской войны стал более сдержан в оценках ее перспектив. Но и Ленин и Троцкий были едины в том, что поскольку „с ходу" зажечь мировой костер не удалось, нужно делать это постепенно, основательно, навер­няка. Эта „постепенность" выразилась в создании по всему миру родственных РКП коммунистических партий, налажи­вании нелегальной агентурной работы в капиталистических странах, инициировании рабочего движения, национально– освободительных восстаний. От штурма мировой твердыни нужно было перейти к осаде. Длилась эта осада семь деся­тилетий, временами заставляя осажденных переживать весь­ма неприятные минуты. И Ленин и Троцкий — историче­ские носители зла, ибо их дело, если бы оно (представим на минуту) победило в мировом масштабе, означало бы образо­вание некоей глобальной казарменной коммуны, что было равносильно космическому поражению землян.

Немного было на Земле людей, которые обладали пла­нетарными масштабами своего влияния (лишь некоторые за­воеватели, великие идейные проповедники, высокие отцы церкви). Среди них, безусловно, были Ленин и Троцкий.

Это были люди фанатичной веры. За полгода до своей тра­гической смерти Троцкий напишет в .Завещании": „Каковы бы, однако, ни были обстоятельства моей смерти, я умру с непоколебимой верой в коммунистическое будущее". Троцкий до последних своих дней верил в Великую Уто­пию — мировую коммунистическую революцию.

Как бы чувствуя приближение собственной гибели, Троцкий в последний год своей жизни ведет яростную про­пагандистскую войну со Сталиным. В своем манифесте–письме советским рабочим „Вас обманывают!" изгнанник пи­шет: „Цель Четвертого Интернационала — распространить Октябрьскую революцию на весь мир и в то же время воз­родить СССР, очистив его от паразитической бюрократии. Достигнуть этого можно только путем восстания рабочих, крестьян, красноармейцев и краснофлотцев против новой касты угнетателей и паразитов…"