Дмитрий Волкогонов - Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2.

Председатель Комитета государственной безопасности докладывает далее, сколько человек „профилактировано", арестовано или подвержено мерям „медицинского характе­ра".

Все члены Политбюро привычно расписались о своем ознакомлении на документе, они давно привыкли к такой полицейской информации.

После XX съезда партии в 1956 году народ вздохнул, появилась надежда на раскрепощение. Однако период пост­сталинизма оказался равным трети века. Все это время люди как-то приспосабливались жить, формально исполняя ле­нинские, партийные ритуалы, не бунтуя, не митингуя, по­немногу работая и на что-то надеясь. Бюрократическая корка общества осталась старой, а внизу, в гуще, все чаще проявлялись элементы свободомыслия, внутреннего дисси­дентства, попытки эзоповым языком сказать, что наболело. Возникло целое психологическое явление — „кухонные от­кровения". То были едва заметные на поверхности процессы неумолимой эрозии ленинизма, трещины в его монолите.

Партийная элита на всех уровнях (чем выше — тем строже) пыталась сохранить большевистскую „чистоту" ле­нинизма.

В ходе заседаний Политбюро и Секретариата ЦК существовала интересная практика: обсуждение некоторых теку­щих вопросов и проблем как бы за официальными скобка­ми. И назывались эти обсуждения: „после повестки".

Вот один пример разговора „после повестки". Закончи­лось заседание Секретариата ЦК. Д.Ф. Устинов предложил обговорить вопрос „О Ленинских премиях в области лите­ратуры и искусства", заявив при этом: „Недавно был опу­бликован список кандидатов на соискание Ленинских пре­мий в области литературы и искусства. Странно было видеть среди кандидатов имя поэта Евтушенко, да и не­которых других, недостойных этой высокой премии".

Его поддержал Демичев: „Конечно, массы не поймут, если Ленинская премия будет присуждена Евтушенко. Сре­ди части писателей имеются нездоровые настроения, о чем свидетельствуют собрания, устраиваемые у памятника Мая­ковскому. Плохо действуют на читателей, особенно на мо­лодежь, многие материалы, публикуемые в „Юности" и „Но­вом мире". Я думаю, что Твардовского больше не следует избирать в состав ЦК…"

В этом же духе продолжили Брежнев, Кириленко, Сус­лов.

Руководители не хотели осознать, что наступает не про­сто экономическая стагнация, а душевный разлад у людей, сомнения в „ценностях", которым верили всю жизнь. В обществе все шире утверждался дуализм сознания, когда люди публично говорили одно, а думали другое.

Наступил период, когда в общественном сознании воз­никло состояние, схожее с положением Ленина после 10 марта 1923 года. Ленинизм как будто и жив, но не может выдавить из себя ни одной свежей, человеческой идеи. К началу процесса „перестройки" ленинизм вступил в долгий период агонии.

Тогда, после 1985 года, мы не поняли главного: лени­низм — неподвластен реформам. Он или есть, такой, каким существовал десятилетия, или должен покинуть историче­скую сцену. Впрочем, делать этого он, к сожалению, пока не собирается.

Мной замечено, что человеку на этом свете всегда не хватает одного, последнего темпа: частной удачи, еще одного земного шага, правильного решения, предвидения конкретно­го события. Ленину не хватило жизни. Хотя бы на три-пять лет активной деятельности. Так долго думали мы все.

Казалось (так считали советские люди, чье сознание было схвачено обручем марксистского мышления), проживи Ленин еще хоть немного, и он обязательно бы вывел проле­тарский корабль на верный курс. В итоге мы не пришли бы в гавань Исторического тупика. Ленин в своей ослепительной святости, созданной партийной пропагандой, всегда казался нам человеком, у которого судьба не только обидно рано украла жизнь, но и не дала ему завершить им начатое. Дума­лось: Ленину действительно не хватило одного, последнего, но решающего темпа.

Но это такое же искреннее заблуждение, как когда мы полагали, что существует классовая истина. Однако есть только классовая ложь. Истина общечеловечна.

Выступая 23 апреля 1924 года на съезде горняков, Л.Б.Каменев заявил: залогом грядущего счастья „является сохране­ние точности и неукоснительности выполнения революци­онных пролетарских заветов Ленина…". Соратник недавно умершего вождя с глубокой убежденностью заявил: „…толь­ко идя по дороге ленинизма, мы доживем до того момента, когда, подойдя к Мавзолею Ленина на Красной площади, принесем ему радостную весть о том, что ленинизм, а значит, и пролетарский коммунизм победил во всем мире".