Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Но всё это – эмоции. Главный результат в другом: путь во Францию открыт! Не будем забывать: Наполеон в это время в Египте. Он ничего не знает о происходящем. Самые талантливые полководцы республиканской армии, Моро и Макдональд ещё не оправились от сокрушительного поражения. Да и кто им, побеждённым, доверит защищать Париж?! Впрочем, и доверять-то нечего: необходимого количества войск для обороны столицы просто нет. У противника – неоспоримое численное преимущество. Любому, кто способен трезво оценить ситуацию, понятно: если союзники не станут распылять свои силы, если нанесут последний решающий удар, Французской республике придёт конец.

Итак, Франция ждёт. В Париже заключают пари: через сколько дней Суворов будет в столице? Сам полководец жаждет добить остатки французской армии в Италии и дальше – на Париж! Остаётся сковать в Швейцарии силы генерала Андре Массена.

Попробуем представить: Суворов входит в Париж. Захват города обещает быть практически бескровным: едва ли найдётся много желающих защищать надоевшую всем Директорию. А дальше победитель (не будем забывать: убеждённый монархист) восстанавливает власть Бурбонов. Пока весть о реставрации доходит до Наполеона… Он вернулся бы в совсем другую страну. Если бы вернулся. Что ему делать в государстве Бурбонов?.. И войны 1812 года не было бы. И не лилась бы кровь. И едва ли многие помнили бы это имя, Наполеон Бонапарт. Разве только военные историки отмечали бы, что был в революционной Франции такой подающий большие надежды молодой генерал. Но… не случилось.

Суворов, решительный Суворов – бездействовал. Через много лет, анализируя поведение русского полководца и австрийского правительства, Карл Клаузевиц напишет: «Бездействие Суворова после решительной победы было вызвано не обстановкой, создавшейся на театре войны , – здесь играла роль закулисная сторона событий». В Вене боялись, что Суворов, «увлекаемый честолюбием и духом предприимчивости будет стремиться распространить свои победы и расширить круг своих завоеваний». А потому «полагали, что должны обезопасить себя против этого»… При этом австрийские руководители почему-то были убеждены, что победы Суворова гарантировали Австрии владычество в Италии если не навсегда, то на многие годы вперёд. Как они заблуждались! Они просто забыли, что генерал Бонапарт жив и может вернуться… Англия тоже не могла допустить русской оккупации Франции: это грозило установлением русского господства в бассейне Средиземного моря. Ведь одновременно с великими победами Суворова на суше блестящие победы одерживал и русский флот под командованием адмирала Ушакова. Поэтому англо-австрийские союзники сделали всё, чтобы удалить Суворова из Италии, и убедили в этом императора Павла.

А Суворову, которого так ждали в Париже, предписали с двадцатитысячным войском двигаться в Швейцарию на соединение с двумя корпусами, русским и австрийским, сменить (именно сменить! что важно в свете последовавших затем событий) эрцгерцога Карла с его тридцатишеститысячной армией, которую планировалось перебросить на Рейн, а уже потом вторгаться во Францию. Суворов понимал: план абсурден, был уверен: австрийский гофкригсрат попросту купили… Ведь этот прожект предполагал всё, что противоречило победоносной суворовской стратегии: распыление сил (Италия, Швейцария, Рейн); многочисленные бессмысленные передислокации войск. И в итоге вело к потере драгоценнейшего времени, давая возможность французам перегруппироваться и подготовить новые армии. Предательское решение австрийцев перечеркнуло все планы и обессмыслило предыдущие великие победы: эрцгерцог Карл увел свою армию из Швейцарии, не дождавшись русских. Так что Суворов со своей армией попал в положение, казавшееся безвыходным. Как радостно потирали руки его недруги и завистники! Но ему удалось спасти войско. Андре Массена, один из самых талантливых генералов революции, восхищавшийся гением Суворова, говорил: «Я отдал бы все свои сорок восемь побед и походов за один переход Александра Васильевича Суворова через Альпы». За этот поход и сохранение армии 28 октября 1799 года полководцу было присвоено высшее воинское звание – генералиссимус Русской армии. При этом император Павел пылко воскликнул: «Другому этой награды было бы много, а Суворову мало! Ему быть ангелом!»

Альпийский поход увенчал и Суворова, и русскую армию неувядаемой славой, но по большому счету оказался совершенно бессмысленным. Победа обернулась поражением. Получив приказ о возвращении в Россию, Суворов с сожалением произнес: «Я бил французов, но не добил. Париж мой пункт – беда Европе»…