Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Останки Наполеона, как было принято поступать с телами египетских фараонов, замуровали в шесть гробов: первый из жести, второй – из красного дерева, третий и четвертый – из свинца, пятый – из эбенового дерева и шестой – из дуба. Гробы поместили в огромный тридцатипятитонный саркофаг из красного порфира, установленный в центре собора, в крипте, специально созданной для этого знаменитым архитектором Луи Висконти.

Карельский порфир для саркофага – дар российского императора Николая I. Как тут не вспомнить слова Наполеона о свойственных русским «великодушии и деликатности относительно побеждённого врага»…

Пройдёт время, и в Соборе Инвалидов воссоединятся те, кто был жестоко разлучён при жизни: в крипте рядом с императором ляжет его сын Наполеон II – король Рима, которого легенда нарекла «Орлёнком». Его останки перенесли из Вены в оккупированный Париж в 1940 году, ровно через сто лет после того, как в столице Франции похоронили Наполеона I. Как ни странно, сделано это было по приказу Гитлера. Вероятно, фюрер рассчитывал на благодарность французов…

Почти сразу после церемонии захоронения по Парижу поползли слухи: императора отравили. Кто? Ответ однозначен: люто ненавидевшие его англичане. Ради чего? Ведь узник затерянного в океане острова не может уже быть опасен для своих врагов. Месть? Но для убийства из мести обычно используют пистолет, шпагу, кинжал. А этого точно не было. Остаётся яд. Если убивать из алчности – любые средства хороши. Слишком дорого обходилась англичанам охрана Наполеона. Многие, зная, как хорошо умеют британцы считать, приходили к выводу, что такое вполне возможно. А уж когда из мемуаров стало известно, что представлял собой тюремщик Хадсон Лоу, то и кандидат на роль убийцы был найден.

Обывательскими слухами подозрения не ограничились. Вполне серьёзные историки начали подвергать сомнению официальную версию смерти императора. Только вот ни у кого не было достаточных доказательств в подтверждение своей точки зрения. Время шло. И, казалось, давно пора забыть о подозрениях. Так бы, наверное, и случилось, если бы дело касалось другого человека. Но – не Наполеона. О нём забыть невозможно.

В 1961 году в Глазго провели исследования его волос: эксперты установили, что содержание в них мышьяка в тринадцать раз превышает норму.

Казалось, версия отравления нашла неоспоримое подтверждение. Но тут же возникла масса сомнений. Во-первых, Наполеон мог использовать лекарства, в состав которых входит мышьяк. Во-вторых, яд мог попасть в волосы императора из обоев в его доме. В XIX веке для получения ярко-зелёной краски использовали медно-мышьяковистое соединение. Если окрашенные такой краской обои отсыревают и на них заводится плесень, грибки превращают устойчивые соединения мышьяка в летучий триметилмышьяк. Эти-то ядовитые испарения и могли попасть в организм Наполеона. К возражению, что в таком случае должны были заболеть и те, кто жил в одном доме с императором, никто не желал прислушиваться. Впрочем, и правда, каждый организм по-своему воспринимает неблагоприятные внешние воздействия…

Скорее всего, истина так и не была бы установлена, если бы за разгадку тайны смерти «человека, которого нельзя забыть» не взялись канадский миллиардер Бен Вайдер (он скончался в 2008 году) и известный французский историк Рене Мори.

К поиску истинной причины смерти Наполеона они подошли с разных позиций. Тем более убедительным кажется вывод, к которому оба пришли независимо друг от друга: императора Франции отравили мышьяком. Но сделал это не подозреваемый многими Хадсон Лоу, а французский генерал граф Шарль де Монтолон, который добровольно вызвался сопровождать Наполеона в ссылку и оставался на острове до самой смерти своего сюзерена. В пользу этой версии свидетельствуют факты. Во-первых, нужно располагать возможностями, отравляя одного, не отравить всех остальных (а питались обитатели Лонгвуда за общим столом). Сделать это мог только тот, кто заведовал винным погребом и держал под замком личные запасы Наполеона (тот любил южноафриканские вина и, при обычной своей щедрости, ими ни с кем не делился). В двух случаях, когда этим вином по ошибке угостили других, те заболели. Но болезнь только задним числом связали со случайно выпитым вином.

Имя человека, которому было доверено хранение драгоценного вина, – Шарль Монтолон. 5 декабря 1821 года он записал в дневнике: «Ему осталось жить не более полугода…»