Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Это – Пушкин. Похоже, он лучше других понял, какую цель видел перед собой Наполеон. «Народов ненависть почила…»

Напомню завещание Наполеона: «Я желаю, чтобы пепел мой покоился на берегах Сены, среди французского народа, так любимого мною».

Его последнее желание было исполнено. Через девятнадцать лет после кончины. Премьер-министр Адольф Тьер с согласия короля вступил в переговоры с Англией о возвращении останков Наполеона на родину (нельзя умолчать, что Тьер, который известен у нас больше всего тем, что жестоко подавил Парижскую коммуну, был восторженным почитателем Наполеона и оставил интереснейшее фундаментальное исследование «История Консульства и Империи»).

Трудно сказать, утихла ли ненависть англичан к Наполеону или они опасались взрыва негодования французов, но согласие было получено.

Руководить экспедицией на остров Святой Елены Луи-Филипп поручил своему двадцатидвухлетнему сыну Франсуа Орлеанскому, принцу Жуанвилю. Несмотря на то что многие высокопоставленные особы просили разрешения участвовать в экспедиции, всем было отказано, кроме верных слуг Наполеона, которые добровольно разделяли его заточение на острове Святой Елены. Тех, кто остался…

Доктора О’Мира и Антоммарки умерли вскоре после смерти их царственного пациента (были они людьми молодыми и достаточно здоровыми, так что их неожиданная и слишком ранняя смерть вызывает подозрения, которые, увы, ни подтвердить, ни опровергнуть уже никто никогда не сможет). Скончалась и графиня Фанни Бертран, до конца мужественно переносившая все тяготы добровольного изгнания. Не смог поехать граф Эмманюэль де Лас-Каз: был тяжело болен. Зато поехал его сын, подростком много раз беседовавший с Наполеоном и сохранивший восторженную к нему привязанность. Не поехал граф Монтолон, главный душеприказчик и наследник покойного (кстати, по слухам, он успел промотать большую часть наследства – полтора миллиона франков). Но не поехал по причине вполне объективной: за несколько месяцев до поездки поступил на службу к племяннику покойного императора, будущему Наполеону III, и умудрился возглавить экспедицию, которая должна была свергнуть короля и возвести на трон Луи Наполеона. В этом нелепом заговоре, конечно же, участвовали агенты короля, и когда заговорщики высадились в Булони, их уже ждали. Графа Монтолона осудили на двадцать лет.

Поехали: граф Бертран с сыном, Луи Маршан, генерал Гурго, Сен-Дени и Новерра – повар и конюх Наполеона. Всем им снова предстояло преодолеть тот путь через океан, в котором они четверть века назад сопровождали своего императора…

9 октября 1840 года они сошли на берег острова. В ночь с 14 на 15 октября началась эксгумация… Все стояли вокруг открытой могилы. Открыли гроб. В истлевшей одежде, покрытый превратившимся в лохмотья синим плащом с серебряным шитьем император лежал совершенно живой. Казалось, он даже помолодел. Тление не тронуло его… Но они-то знали: его не бальзамировали. Как же такое могло случиться? Дальше цитирую Лас-Каза:

«“Он всегда побеждал, – сказал Маршан. – Победил и тление…”

После чего Маршан вынул бумагу и прочел странные строки: “Император завещал передать вам: он всегда знал, что вернется в свой город и Париж ещё услышит знакомое: “Да здравствует император!” Мой сын сказал, что всё это было написано… рукой самого императора!”

И тогда вся компания прокричала над открытым гробом: “Да здравствует император!”

Теперь я уверен: Маршан всё знал. И император знал, что не подвергнется тлению…»

Холодным зимним утром фрегат принца Жуанвиля причалил в порту Гавра. Оттуда корабль с останками Наполеона медленно двинулся вверх по Сене к Парижу. Это возвращение во Францию было его последним триумфальным маршем.

15 декабря в Париже разразилась невиданная снежная буря, но она не остановила парижан: почти весь город присутствовал на похоронах императора. Скорбный кортеж начал своё шествие вдоль Больших бульваров, прошел под Триумфальной аркой, спустился по Елисейским полям и остановился у Собора Инвалидов, где император наконец нашёл свой последний приют.

Церковная служба продолжалась около двух часов, а в пять часов пополудни архиепископ окропил святой водой гроб и произнес отпущение грехов. Церковь Святого Луи оставалась открытой для всех в течение нескольких дней, и более миллиона французов за это время пришли поклониться праху своего кумира.