Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

А она пишет матери, с которой всегда была откровенна: «Принести в жертву официальному положению счастье всей своей жизни, расставаясь с человеком, в котором в течение лучших четырнадцати лет жизни привыкла видеть своё второе я…» Эти строчки многое объясняют в их отношениях. Он прямо пишет о любви, она признаёт, что долгие годы видела в нём самого близкого человека. Наверное, оба гнали от себя мысль о физической близости, которая была так желанна и – невозможна. Тогда, в те счастливые четырнадцать лет она не могла предать мужа, он – друга. Теперь – поздно. А если заглянуть в будущее, которое нам-то известно, то можно допустить, что для неё существовала ещё одна преграда: она продолжал любить своего неверного, своего странного, неуловимого мужа.

Но до этого ещё шестнадцать лет, а тогда, после выходки Марии Фёдоровны, Павел несколько остыл и усомнился в обвинениях, выдвинутых супругой (он-то её хорошо знал!). Он спросил графиню Шарлотту Карловну Ливен, может ли у родителей-блондинов появиться темноволосый ребёнок, мудрая фрейлина успокоила монарха: «Господь всемогущ».

Как просто было бы сейчас доказать отцовство Александра, в котором он, кстати, и не сомневался. Сомневалась ли на самом деле Мария Фёдоровна или ей во что бы то ни стало нужно было заронить недоверие к жене в душу старшего сына? Она знала Александра: он от природы подозрителен.

Когда Машенька (мать называла её Мышонком) неожиданно умерла, не прожив и года, Елизавета была в отчаянии. Свекор искренне сочувствовал. Свекровь не скрывала равнодушия. Александр переживал, но находил утешение в романах с многочисленными светскими красавицами.

О донжуанских похождениях Александра Павловича я уже рассказывала. Теперь – о его отношениях с женой, отношениях, сложившихся так трагически-нелепо, что именно в них, мне кажется, скрыт источник преследовавшей его душевной дисгармонии, выход из которой он пытался найти в мистических исканиях. А выход был рядом – благородная душа, способная его понять. Он пришёл к этому слишком поздно…

После смерти императора Павла юной императрице казалось: ещё немного – и её вторая родина станет такой же свободной, как Баденское княжество. Её муж, её император уже сделал так много!

Но на третьем году царствования Александр вернул ко двору генерала Аракчеева. Елизавета Аракчеева презирала, не понимала, что может быть общего у её утонченного супруга с этим грубым, жестоким мужланом. Но мнение жены уже ничего не значило для Александра: их отношения окончательно разладились. Её активное участие в политике закончилось. Теперь она была просто свидетельницей того, что происходило с Россией. Делала для страны, что могла (о её помощи армии и пострадавшим от войны 1812 года речь впереди).

Когда Аракчеев начнет организовывать военные поселения, она попытается выступить против, вразумить Александра. Ведь военные поселения образуют в итоге особую касту, которая, не имея с народом почти ничего общего, может сделаться орудием его жестокого угнетения. Напрасно она будет подыскивать самые убедительные слова, взывать к состраданию. Откроется неожиданное и страшное: Аракчеев – всего лишь старательный исполнитель, автор – император. Более того, окажется, что Аракчеев на коленях умолял царя отказаться от распространения поселений. Александр был непреклонен: военные поселения «будут во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова». Это больше ста километров…

Елизавета потрясена. Ей казалось, она знает своего мужа. Да, он лукав, но ведь добр, благороден…

Но военные поселения – это уже после возвращения из Заграничного похода, после победы над Наполеоном. Причиной первого их конфликта на политической почве стал не кто иной, как Адам Чарторыйский. Вернув князя Адама в Петербург, Александр сразу назначит его министром иностранных дел. Елизавета будет против: сложные отношения с Польшей не дают возможности быть уверенными, что польский патриот будет безоговорочно стоять на страже интересов России. Удивительно, но она – более русская, чем Александр. Он окружает себя теми, кто, как ему кажется, предан лично ему (как часто это повторялось и до, и после!). Она хочет видеть во власти тех, кто предан России.

Последнюю надежду на семейное счастье разрушило увлечение Александра Марией Антоновной Нарышкиной. Об этой женщине я уже рассказывала. По мнению двух фрейлин, хорошо знавших отношения при дворе, Елизавета легко могла вернуть любовь мужа. Если бы захотела.