Инна Соболева - Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Возможно, в дни войны императрица и согласилась бы временно возглавить страну, если бы такое предложение последовало от супруга. Но он тогда относился к ней крайне холодно и недоверчиво, к тому же не покидал столицу…

Второй раз (но уже не временно) её хотели возвести на престол члены «Общества друзей Елизаветы». Его организовали гвардейские офицеры, вернувшиеся из европейского похода, одушевленные мечтой, что государь вот-вот дарует русскому народу-победителю давно желанную свободу. Но со свободой государь не спешил. Более того, в своём «Победном манифесте» Александр провозгласил: «Крестьяне, верный наш народ, да получат мзду от Бога». А от государя? А от Отечества? Царь щедро простил крестьянам недоимки, которые накопились, пока они «отлынивали» от работы, проливая кровь за Родину. У молодых офицеров (в большинстве – будущих декабристов) поведение ещё недавно обожаемого монарха вызывало недоумение, отчаяние, возмущение.

Декабрист Иван Якушкин вспоминал, как в 1814 году, когда гвардия вернулась в Петербург из европейского похода, он наблюдал торжественный въезд Александра в столицу: «Наконец показался император, предводительствующий гвардейской дивизией, на славном рыжем коне, с обнажённой шпагой, которую уже он готов был опустить перед императрицей… Мы им любовались. Но в самую эту минуту почти перед его лошадью перебежал через дорогу мужик. Император дал шпоры своей лошади и бросился на бегущего с обнажённой шпагой. Полиция приняла мужика в палки. Мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого царя. Это было мое первое разочарование на его счет».

Возникновение тайных обществ – нормальная реакция боевых офицеров на поведение своего вчерашнего кумира. «Общество Елизаветы» – одно из многих. Но у него – конкретный идеал: императрица. Неслучайно Пётр Вяземский, близкий к членам общества, писал: «Она заживо сделалась поэтическим и таинственным преданием». Она была чрезвычайно популярна в гвардии. «Видеть её было счастьем, служить ей – высшим блаженством», – говорили гвардейские офицеры. В конце концов, уверившись, что Александр не намерен давать народу свободу, они решили произвести переворот в пользу Елизаветы.

Русская гвардия не раз доказывала: она это умеет. Ещё живы были в памяти дворцовые перевороты, приведшие на трон Елизавету Петровну и Екатерину Алексеевну, да и самого Александра Павловича.

Сообщить Елизавете о своём решении члены общества поручили Фёдору Николаевичу Глинке. Были уверены, разговор будет откровенным: Глинка боготворил Елизавету, она относилась к нему с доверием и уважением. Одни надеялись: императрица согласится. Ради России. Ради народа. Ведь как только она станет самодержавной монархиней, сразу даст народу конституцию, освободит несчастных рабов. Другие сомневались: испугается, сообщит о заговоре своему венценосному супругу.

А она – рассмеялась, но обещала сделать все, чтобы убедить государя в необходимости даровать народу свободу и конституцию. Как раз в это время её отношения с Александром стали налаживаться, и она вполне искренне надеялась, что ей удастся вернуть его к идеалам их юности. Надеялась. И уже начала. Не успела…

В начале двадцатых годов, после окончательного разрыва с Марией Антоновной Нарышкиной, Александр словно прозрел. Проводя больше времени с Елизаветой Алексеевной, он понял, какое сокровище он потерял. Да, она ему изменила. Но не он ли сам толкнул её к измене? Это он погубил её жизнь. Их жизнь.

Он наконец понял, насколько её отношение к нему неподвластно стандартному пониманию: незаслуженно оскорблённая, униженная, брошенная ради пустой, легкомысленной кокетки, она ни разу не упрекнула его, всегда приходила ему на помощь в трудные минуты, всегда оставалась верным другом, быть может, единственным… И это вовсе не тупая безропотность, которая часто встречается у русских жён, независимо от того, к какому сословию они принадлежат. Нет, она женщина независимая, гордая. Ни ради того, чтобы сохранить высокое положение, ни ради того, чтобы соблюсти приличия, терпеть она бы не стала. Значит – любила? А он… И Александр делает всё, чтобы искупить вину. Она во всем идет ему навстречу. Между ними возникает безмерная душевная близость, какой обоим так недоставало всю жизнь. Но, видно, такова была её участь: счастье всегда выпадало ей ненадолго.

Начало 1825 года было омрачено резким ухудшением её здоровья. Возможно, оно было спровоцировано двумя событиями, вызвавшими сильнейший стресс: страшным наводнением 1824 года и сообщением о том, что тайное общество готовит убийство государя. Она не могла этого допустить.