Георгий Почепцов - Революция.com - Основы протестной инженерии

Революция на этапе своего формирования носит сильный трансляционныйхарактер. Это характерная особенность популярной культуры [10]. Например, Мадонна невозможна без процессов социальной циркуляции, она также характеризуется определенными противоречиями, что также свойственно популярным текстам. В случае оранжевой революции мы также можем обнаружить параметры этого трансляционного характера:

• не имеет завершения (например, «палаточники» никак не хотели расходиться вплоть до самой инаугурации);

• не может быть выражено в одном тексте;

• хорошо соответствует формату телевидения, для которого характерны как раз незавершенные продукты;

• обладает набором противоречивых высказываний;

• большую роль играют процессы ожидания (то есть незавершенные структуры);

• происходит нагнетание страха (например, в случае постоянного ожидания агрессии со стороны властей).

Весь этот трансляционный характер реализуется именно в виртуальном пространстве, имеющем нужное сочетание гибкости и инерции, в то время как чисто физическое пространство очень инерционно для проявления таких характеристик. Только карнавал, играющий признаками телесности, имеет возможность «работать» в физическом пространстве.

Опора на виртуальные процессы в социальных изменениях, включающих и революцию, состоит в создании нужного вида виртуального объекта, который затем гиперболизируется, чтобы удержать нужный уровень внимания и активности всех участников. По этой причине нужные типы виртуальных характеристик приписываются как себе, так и противникам. То есть возможное развитие ситуации проходит такие этапы:

• этап первый– создание виртуальных объектов;

• этап второй– приписывание виртуальных объектов (позитивных и негативных) всем действующим лицам;

• этап третий– гиперболизация виртуальных объектов;

• этап четвертый– борьба с негативными виртуальными объектами;

• этап пятый– борьба с носителями негативных виртуальных объектов.

В украинской ситуации возникла даже проблема люстрации как продолжение пятого этапа уже за пределами собственно выборов. Все это связано также с тем, что эффективные виртуальные объекты должны носить явные приметы реальности, иметь четкие отсылки на реальность. Это всегда объекты двойной природы, характерные следы которых тянутся как в области виртуальности, так и в области реальности. Даже Дед Мороз не остается в чисто виртуальном пространстве, а в определенной точке времени и пространства встречается в пространстве реальности, причем с конкретными внешними (борода, красный нос, кафтан) и поведенческими характеристиками (приносит подарки). Такой виртуальный объект, как Дед Мороз, жестко привязан к точке времени и пространства, когда его появление в реальном пространстве разрешено. Революция и выборы являются также такими разрешающими контекстами для появления виртуальности в реальности.

Глеб Павловский, умудренный опытом проигрыша российских политтехнологов на Украине, заявил следующее: «Само понятие «революция» в наших странах приобрело несколько карнавальный характер. То есть революция – это просто обостренная форма выборов. Я называю ее переходом от просто выборов к тотальным выборам, то есть к выборам, по поводу которых разыгрывается гигантское общенациональное кризисное шоу. Управляемое обычно. Я думаю, что никто же не может помешать, допустим, тому, что приедет в какую-нибудь столицу, где проходят выборы, не один цирк, а два сразу. И каждый из них будет устраивать свое шоу. Как раз проблема господина Януковича была в том, что он не был готов со своей собственной постановкой. Но я думаю, что это дело наживное, и сейчас все извлекают уроки» [11]. То есть речь вновь идет о как бы параллельной виртуальной составляющей, которая стала обязательным компонентом реальности.

Мы видим виртуальные контексты вовлечения в ситуацию, где число действующих лиц становится больше числа наблюдателей, активных становится больше, чем пассивных. Это пик. После него должно наступать уменьшение уровня виртуальной активности. Созданная в виртуальном пространстве сцепка власти и населения начинает подвергаться давлению реальности.

Юрий Пахомоввообще жестко выделяет обязательность этапа «разочарования»: «Горбачев начинал с такой же оранжевой революции. Вся страна была от него в восторге и носила на руках. Вокруг него собирались огромные толпы, все воодушевлялись и верили, что жизнь будет идеальной: прошлое отойдет в небытие и начнется совершенно новая жизнь! Но через короткое время мы увидели его уже сброшенным и опозоренным. Имеется в виду, внутри страны. Ельцин начинал с того, что вся Россия вышла на свои «майданы» с лозунгами «Ельцин – наш первый российский президент!». Однако спустя четыре года недавно возвеличенный президент уже расстреливал Белый дом, где находился парламент его соратников, принявших по нему импичмент» [12]. То есть период виртуальной близости постепенно заменяется на период виртуальной (и не только) войны.