Георгий Почепцов - Революция.com - Основы протестной инженерии

Виртуальность вовлекает и увлекает, ведя за собой. Революционная виртуальность рождает новые миры, тем самым способствуя трансформации реального мира, который рушится и трещит по швам от ударов виртуальных героев.

УПРАВЛЕНИЕ БОЛЬШИМИ массивами людей возможно только с помощью привлечения методов по организации и реорганизации виртуального мира, когда достаточно велика роль интерпретаторов, задающих то или иное понимание фактов и событий. Французская революция крушила Бастилию, чтобы освободить узников в количестве… шести человек. Однако созданный образ «диктатора» требовал соответствующего протестного реагирования.

Только виртуальная составляющая может активировать большие массы людей на принципиально новый для них вид поведения – протестный. При этом подобные виртуальные объекты должны обладать большим числом реальных реализаций, создавая определенный mix виртуального с реальным, поскольку человек реагирует на тот тип виртуального объекта, который достаточно четко соотнесен с реальностью.

Революции свойственно усиленное нагнетание символизаций: враг / друг, злодей / жертва должны получить материальное воплощение. Внедряется понятная интерпретационная схема, базирующаяся на противопоставлении «мы» и «они». Для того чтобы занять «их» место, «мы» должны победить «их».

Но так как «враг» хитер и коварен, он обязательно будет пытаться нас обмануть. Но теперь эта потенциальная его уловка не пройдет: «мы» не дадим. Сюжет революции всегда один: «мир – хижинам, война – дворцам». Власть должна быть кровавой, бандитской, преступной, а оппозиция народной, справедливой и свободной.

Происходит заполнение всех потенциально возможных ходов символическими действующими лицами. Так, оранжевая революция активно сводила все внутренние действия к проявлениям внешних сил – США и России, которые в руках у каждой из сторон становились проявлением мирового зла. Все выносилось за пределы Майдана к более сильным в символическом плане игрокам: виртуальный Ющенко тяготел к США и Европе, виртуальный Янукович – к России, что, кстати, одновременно говорит об отсутствии у Украины собственного глобального проекта, поскольку развитие мыслится только как присоединение к чужим глобальным проектам: европейскому или российскому.

Если Первая и Вторая мировые войны развивались в физическом пространстве, то третья и четвертая ведутся в виртуальном, являясь войнами виртуальными. Третья (холодная) война велась в информационном пространстве ради завоевания контроля над когнитивным пространством, когда в качестве орудий выступали, например, радиоголоса. Четвертая мировая война, которая началась 11 сентября, ведется ради контроля виртуального пространства, поскольку лежит в области конфликта цивилизаций. Механизмы глобализации направлены на разрушение чужих виртуальных пространств ради доминирования одного из них.

Глеб Павловскийговорит в плане создания единых когнитивных конструкций следующее: «Сперва надо освоить словарь демократии, как иначе? Обучаемый учится называть одинаково с грантодателем одни и те же веши. Например, «авторитарный режим Путина», «имперская ментальность», «наследники КГБ с его лабораторией ядов» [1].

Можно представить себе следующий набор целевых ориентаций в случае той или иной мировой войны (см. табл. 26).

Таблица 26

Набор целевых ориентаций в случае мировой войны

Четвертая мировая война состоит в создании событий большой виртуальной значимости. Чем более сильным будет это событие, тем большим объемом людей можно руководить. Большое событие атрофирует индивидуальные реакции, что позволяет более адекватно прогнозировать будущее поведение. В качестве примера можно привести события 11 сентября, за которыми ожидаемо последовали военные действия с вовлечением больших объемов людей.

Еще в 1994 году Ричард Шафранскивыступил со статьей, где война выходила за рамки просто информационного противоборства в систему когнитивной борьбы [2]. Этот тип войны использует язык, образы, информацию, чтобы воздействовать на мозг, разрушать мораль и изменять волю. Лидеры являются целями этой войны, и их следует готовить к атаке противника. При этом он подчеркивает: «Нет надежды на влияние на то, что мы не понимаем. Каковы ценности сербов или иракцев? Как разные нации организуют чувственную информацию? В чем разница подходов к ведению переговоров у албанцев и македонцев? Что является ахиллесовой пятой стран и негосударственных игроков, организованных, оперирующих как бизнес-корпорация?» [2. – С. 409]. То есть на сегодня новый инструментарий не имеет под собой четких базисных основ.