Яков Рабкин - Что такое государство Израиль?

Представители разных еврейских религиозных течений боятся, что, когда развеется атмосфера политической корректности, пока еще ограждающей сионизм от серьезной критики, на мировое еврейство обрушится гнев народов. Когда все поймут, что поддержка Израиля шла вразрез с их собственными национальными интересами, реакция может быть весьма бурной. Когда возмущение действиями израильской армии вытеснит чувство вины за уничтожение евреев в Европе, гнев народов может обратиться против всех евреев, которые мирно живут в своих странах. Евреев станут все чаще обвинять в сотрудничестве с Израилем вопреки интересам стран, гражданами которых они являются.

По этой логике Израиль можно обвинить в раздувании враждебности мусульман всего мира по отношению к Соединенным Штатам и их союзникам – враждебности, ставшей причиной всплеска терроризма в странах Запада. «Я вижу в безоговорочной поддержке Израиля главную причину беспрецедентных атак террористов на Америку», – признается бывший американский дипломат на страницах еврейской прессы [503]. Более того, считается, что именно еврейские неоконсерваторы, действующие на благо Израиля, повлияли на решение США о начале военных действий в мусульманских странах.

Неудивительно, что антисионисты-харедим видят в росте терроризма по всему миру не только политическую связь с арабо-израильским конфликтом, но и начало осуществления вселенского Божественного наказания за преступления, совершенные во имя сионизма. Раввин Веберман, один из самых красноречивых противников сионизма, считает, что Государство Израиль нарушает глобальный миропорядок, а любые попытки противостоять Божьей воле могут привести лишь к глобальным бедствиям [504].

С такой точки зрения сионизм предстает как всеобщее зло, выходящее за рамки еврейской истории. В этом смысле антисионистское воззвание, появившееся в Меа Шеарим несколько десятилетий назад, приобретает поистине пророческий смысл: «Провозглашение сионистами независимости стало последней каплей, разрушившей мир на Ближнем Востоке и во всем мире» [505]. Вселенские масштабы наказания за грех сионизма в сознании раввинов-антисионистов являются логическим продолжением их убежденности в универсальном предназначении иудейства.

Немало противников сионизма уже начали подготовку к «постизраильскому» урегулированию, налаживая контакты с палестинцами и мусульманским миром. Как правило, эти контакты – например назначение раввина Моше Гирша из Меа Шеарим министром по делам евреев Палестинской автономии, – носят скорее символический, чем предметный характер. И все же одно официальное письмо, написанное на бланке Палестинской автономии и подписанное Арафатом, показывает, что усилия антисионистов не остаются бесплодными. Поблагодарив харедим за проведение демонстраций против Государства Израиль и за выражение соболезнования по поводу страданий палестинского народа во время интифады, Арафат заключает:

«Все это бесценные примеры прочных и давних отношений между евреями и арабами… позволяющие всему миру убедиться в резком контрасте между вечными и прекрасными ценностями иудейства и теми чертами, который воплощает агрессивный сионизм. Эти демонстрации и послания чрезвычайно важны для того, чтобы палестинский народ и арабы по всему миру смогли увидеть эту кардинальную разницу; чтобы каждый смог понять, что действия израильского государства не отражают традиций, верований и законов иудейства. Жизненно важно подчеркнуть, что никакого конфликта между евреями и арабами нет» [506].

Контакты харедим с арабами и попытки прийти к компромиссу вызывают осуждение со стороны сионистов, которые презирают «традицию слабаков» и остаются верными идеалам непреклонного мужества. Однако с точки зрения критиков сионизма – харедим и реформистов, – такие идеалы не только прямо противоречат традиционному еврейскому нравственному началу, но и представляют собой прямую угрозу для будущего евреев. Критики сионизма напоминают, что евреи составляют всего менее 0,2 % населения Земли (менее 14 млн из 7 млрд). С точки зрения антисионистов, настало время отбросить иллюзии величия и всемогущества.

Среди сионистов граница между левыми и правыми стирается. Эти термины, постоянно используемые в самом Израиле и за его пределами, весьма относительны. Люди, голосующие за левых, как правило, лучше образованны и более обеспечены, чем избиратели правых. В Израиле точнее было бы говорить о разногласиях между поборниками замкнутого в себе еврейского национализма и сторонниками открытого общества, в котором граждане взаимодействуют вне зависимости от своей этнической и конфессиональной принадлежности. Поскольку в рамках сионистской идеологии открытое общество такого рода невозможно, левое крыло сионистов оказывается не так далеко от правого. То, что их сближает, – убежденность в правоте сионизма, – важнее, чем различия в стиле. Например, считающаяся более левой партия «Авода» не менее активно поощряла создание поселений на Западном берегу, чем их противник – правое националистическое движение «Ликуд».