Монти Лиман - Сафари по коже. Удивительная жизнь органа, который у всех на виду

Я видел Нэнси только один раз, во время короткого визита в хоспис. Она лежала на кровати у окна в углу комнаты, опираясь на две подушки. Ее руки, больше похожие на кости, обернутые тонкой, покрытой пятнами бело-лиловой кожей, покоились поверх хлопкового одеяла. Кожа на ее лице была хрупкой, щеки запали, создавая каньоны из морщин. Это была одна из первых недель учебы, и я с радостью ухватился за возможность оторваться от учебников и увидеть «настоящих» пациентов. На тот момент меня еще ничему не научили, но даже так я видел, что что-то не так. Врач, за которым я наблюдал, подтолкнул меня, чтобы я осмотрел Нэнси.

«Здравствуйте, миссис Вуд. Могу я послушать ваше сердце?»

«Конечно, милый», – прошамкала она, посмотрев на меня блестящими глазами и слабо улыбнувшись.

Наклонившись ближе и напряженно стараясь расслышать медленное и слабое дыхание Нэнси, я почувствовал еще одну вещь – с такого близкого расстояния от нее очень плохо пахло. Медсестра и врач решили более подробно осмотреть ее живот и кожу на ногах. Только когда она осторожно перевернулась на живот, мы увидели, в чем проблема. В нижней части спины, прямо над копчиком, была маленькая, идеально круглая язва. Она выглядела так, будто кто-то огромным дыроколом проделал в ее спине дыру, с красными воспаленными краями и полостью, похожей на туннель через несколько слоев тканей. Из отверстия сочилось немного гноя, оставляя на простыне влажное липкое пятно. Давление от постоянного лежания в одной позе перекрыло кровеносные сосуды, питавшие участок кожи над копчиком. Без поставок кислорода и питательных веществ тонкая, нежная кожа начала отмирать. Кожа по краям язвы также расходилась, расширяя рану, когда она садилась в постели или пересаживалась с кровати на кресло-каталку и обратно.

Поговорив с врачом через несколько недель, я узнал, что Нэнси умерла. «Смерть вызвала не язва», – сказал он в ответ на мои предположения о ее участии. – «Твое ощущение, внутреннее чутье, связывающее восприятие с подсознанием, говорило, что она умирает, но признаки были на ее коже раньше, чем мы увидели пролежень. Ты заметил мраморные пестрые узоры на ее руках? Это вестник приближающейся смерти. Он показывает, что кровоснабжение нарушено, и, хотя это и не слишком научно, он появляется примерно за неделю до смерти».

Наша кожа стареет вместе с нами, рассказывая нашу историю, к лучшему или к худшему. Семь из десяти пожилых людей в Великобритании страдают от болезней кожи, от зудящей чесотки и венозной экземы до опасного для жизни рака кожи. Обычные пролежни, как у Нэнси, которые студенты-медики часто считают прозаическими и пропускают, также встречаются примерно у 30 % пациентов. Эти язвы невероятно тяжело лечатся, причиняют невыразимую боль и страдание, а их заражение может даже привести к смерти. Стоимость пребывания в больнице, бесчисленные перевязки и курсы антибиотиков для лечения пролежней обходятся в одном соединенном Королевстве в сумму, превышающую 4 миллиарда фунтов в год [184] Dealey, C., Posnett, J. and Walker, A., ‘The cost of pressure ulcers in the United Kingdom’, Journal of Wound Care, 21(6), 2012 . Отчеты также говорят, что пожилые пациенты часто стесняются говорить о кожных симптомах, и этот неромантичный уголок медицины долго пребывал в забвении.

Когда мы слышим словосочетание «антивозрастной», мы не связываем его с новыми методами лечения артрита, деменции или потери слуха; мы думаем о коже. Наша внешность – значительная часть нашего существа, даже большая, чем риск смерти – как мы уже видели в Главе 4 – люди охотнее пользуются солнцезащитным средством, если им говорят, что оно замедляет старение, чем если оно предотвращает смертельно опасный рак кожи. В романе Олдоса Хаксли 1931 года «О дивный новый мир» граждане Мирового государства искусственно оставались вечно молодыми, выглядящими не старше тридцати [185] Huxley, A., Brave New World, Vintage Classics, 2007 . Линда, женщина с нецивилизованного Запада, прибыв в Мировое государство, вызывает ужас у его граждан:

«Оплывшая, обрюзгшая – устрашающее воплощение безобразной не молодости среди этих молодых, крепкотелых, туголицых, Линда вошла в зал, кокетливо улыбаясь своей щербатой, линялой улыбкой».