Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

У нас уже были билеты на ночной поезд. Мы торопились, чтобы своевременно попасть в гостиницу и собраться к отъезду. Вечером по случаю первого дня Пасхи свободного такси мы найти не могли. К большому нашему облегчению в это время появилась Ольга Ивановна, приехавшая навестить нас перед отъездом. С уверенностью опытного шофёра она доставила нас без всякого опоздания на вокзал.

В начале 1957 г. возобновилось моё знакомство с Лазарем Ефимовичем Ривиным, начавшееся в Минске в 1926–1927 гг., когда я выезжал читать лекции в Минском мединституте. В послевоенные годы он несколько раз выступал в Гигиеническом обществе с докладом по важнейшим вопросам санитарного дела в Ленинградской области. По его инициативе я систематически выступал в областной санэпидстанции, которой руководил Ривин, по вопросам правильной организации санитарной статистики и организации исследования ущерба народному здоровью, нанесённого немецкой оккупацией Ленинградской области.

Теперь, когда я был оторван от повседневных забот и работ на кафедре и жил в некотором уединении в Пушкине, посещения Л. Б. Ривина доставляли мне радость. Он вводил меня в круг всех вопросов, которыми жила и волновалась «санитарная общественность» Ленинграда. Понятно моё огорчение, когда после нескольких его приездов было получено сообщение о его смерти от инфаркта миокарда.

В августе к нам в Пушкин приехала моя сестра Женя в сопровождении старшей своей дочери Маргариты [386]. И после операция катаракты, Женя в значительной мере всё ещё чувствовала себя лишённой зрения, так как не могла долго читать или писать и относительно трудно ориентировалась при передвижении на улице.

Я встречал Женю в Ленинграде на вокзале и уже тогда с полным пониманием переживал всю горечь так далеко зашедшего ослабления зрения. Новым в жизни Маргариты было полученное ею официальное уведомление о том, что при общем пересмотре дел периода «культа личности», и по личной просьбе писателя М. А. Шолохова, который дружил со всеми членами семьи моей сестры, погибший в 1938 г. муж Маргариты — Иван Терентьевич Клеймёнов, ученик Циолковского, начальник Газодинамической лаборатории и директор Реактивного научно-исследовательского института, полностью реабилитирован посмертно. И потому признана совершенно необоснованной и ничем не вызванной также многолетняя ссылка самой Маргариты, как жены погибшего. Ей возвращено было всё конфискованное имущество мужа, начиная от мебели и книг и кончая дачей в Удельной.

Маргарита трогательно ухаживала за матерью, но по нескольку часов ежедневно проводила в Ленинграде. Её вечерние рассказы о впечатлениях от встреч и экскурсий вносили много оживления в нашу жизнь.

Большую роль в моей жизни в последние месяцы 1957 г. занимала моя работа по редактированию сборника по изучению заболеваемости в Ленинграде по данным анализа статистических материалов о выбывших из стационаров за 1956 г. По моей просьбе авторы отдельных материалов приезжали ко мне, и при их содействии я знакомился со всеми проведёнными статистическими работами по подготовке сборника.

Несомненным крупным достижением в больничной помощи являлось резкое снижение в тот период общей летальности в стационарах до чрезвычайно низкого уровня по сравнению со всеми предыдущими периодами (с 4–5 % до 1–2 %). С точки зрения интересующего меня вопроса о падении в пожилых и старческих возрастах общей жизнеустойчивости очень убедительным представляется нарастание летальности при всех болезнях в возрастах старше 40–50 и более лет. В период моих работ по редактированию сборника руководителем Научно-методического бюро санитарной статистики стала по приглашению Ленгорздрава моя дочь 3. 3. Шнитникова. По её предложению я сделал доклад на собрания сотрудников Бюро с привлечением работников кафедр организации здравоохранения и врачей-статистиков городских учреждений о необходимости изучения детской смертности и о больших сдвигах в сторону её снижения в СССР и других странах.

Затем в Бюро прошло хорошо подготовленное специальное заседание, посвящённое памяти П. И. Куркина и его значению в первоначальном построении советской санитарной статистики. Заседание было приурочено к 100-летию со дня рождения Петра Ивановича. Основной доклад на нём сделал я. Я был рад встретиться на этом заседании со многими работниками в разных областях социальной гигиены в Ленинграде, которых не видел перед этим в течение нескольких лет.