Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

К поезду, который отходил в Минск в утренние часы, сопровождал меня на такси Андрей Григорьевич. Беспересадочный вагон до Минска отходил от Московского вокзала. В пути он находился 32 часа! В нашем купе кроме нас ехал ещё один пассажир. Это был инструктор физкультуры и спорта — некурящий и культурный человек. Из его рассказов во время пути я с большим интересом узнал об организации содействия со стороны советских учреждений более широкому развитию физкультуры и спорта в нашей Ленинградской и других соседних областях. К сожалению, из-за какой-то задержки в пути более чем на четыре часа, в Минск мы прибыли только поздно вечером.

Из-за восстановительных работ на вокзале поезд остановился на путях в расстоянии более километра от него. В полной темноте было очень трудно пробираться между рельсами с нашим багажом, а носильщиков никаких не было. Неожиданно неоценимую помощь оказал нам профессор Г. Н. Удинцев, также ехавший на сессию АМН в сопровождении одного из своих ассистентов. Пробраться в помещение вокзала было очень трудно, так как всё здание было в лесах, никаких сходней на перрон найти мы не могли. Под начавшимся сильным дождём пришлось пробираться на привокзальную площадь, но там не оказалось никакого транспорта. Удалось, однако, получить доступ в один из залов ожидания.

Прошло довольно много времени, пока, наконец, настойчивость Зиночки не преодолела все трудности: была вызвана машина и мы приехали в новую крупную гостиницу «Беларусь». Нам был предоставлен номер с большим венецианским окном, выходящим на новую городскую площадь. Очень хорошо обставленная мебелью гостиница предназначалась для обслуживания интуристов.

Мы приехали в субботу и надеялись весь воскресный день посвятить осмотру города. При первой же утренней прогулке можно было убедиться, что от прежнего, довоенного Минска не осталось почти никаких следов. Улицы напоминали скорее лучшие центральные улицы Ленинграда с пятиэтажными домами, асфальтированными мостовыми и тротуарами, чем провинциальные улицы довоенного Минска.

Днём я позвонил профессору 3. К. Могилевчику [387]и узнал, что заседания начнутся в понедельник, причём сессия будет проходить в здании обширного нового Театра профсоюзов. К вечеру в нашу гостиницу прибыли из Ленинграда профессора-гигиенисты Р. А. Бабаянц и Н. Ф. Галанин. По телефону все мы были приглашены профессором Могилевчиком провести у него встречу гигиенистов. Мне было приятно увидеть на этой встрече некоторых бывших моих учеников, слушавших 30 лет тому назад курсы лекций по социальной гигиене, которые я читал в Белорусском мединституте. В числе слушателей была и хозяйка дома, жена профессора Могилевчика. С большой признательностью она вспоминала тогдашние лекции. В большой комнате, в которой мы собрались, значительная часть была занята столами и витринами, на которых выставлены были адреса и подарки, подписанные Могилевчику в день его 60-летнего юбилея. Одна черта при посещении Могилевчика оставила у меня неприятное воспоминание: раньше, чем был подан чай, на столе появилась целая батарея бутылок пива и вина. Но, к сожалению, очень скоро хозяин, извинившись за отлучку, отправился за пополнением этих винных запасов ещё несколькими бутылками. По-видимому, это было привычное бытовое явление. Вскоре я, сославшись на нездоровье, отправился в гостиницу, но наши спутники, Бабаянц и Галанин вернулись только под утро. Старый бытовой уклад оказался сильнее гигиенической науки.

Из-за болезни А. Н. Бакулева работой сессии руководили вице-президент И. В. Давыдовский [388], П. Г. Сергиев [389]и академик-секретарь В. В. Парин [390]. Основной доклад о перспективе развития медицинских наук в семилетке 1959–1965 гг. сделан был Давыдовским. При его обсуждении внимание сессии было сосредоточено на патолого-анатомическом и патофизиологическом изучении болезней и на возможно более полном применении всей современной аппаратуры в научной и клинической работе.

Два заседания были посвящены вопросам геронтологии и предложению Минздрава об организации Геронтологического института. Главным докладчиком по этому вопросу был заместитель А. А. Богомольца (Киев) проф. патофизиологии Н. Н. Горев [391]. При обсуждении его доклада было предоставлено слово мне. Вот выдержки из моего выступления:

«…Начальный период научных работ о старости в нашей стране Н. Н. Горев связывает с деятельностью в России в половине 18-го столетия Иоганна Бернарда Фишера. Особую ценность его знаменитого труда „О старости и её ступенях и о болезнях в старости, их причинах и лечении“ составляет разделение автором на ступени или стадии всего периода старости, начиная от преддверия или начального периода (60–70 лет), главного периода (70–80 лет) и до периода долголетия — от 90 лет и более. Фишера занимает вопрос о болезнях, свойственных старости или „приобретаемых в старости“ и об их лечении.