Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Кроме консультаций я вёл научно-исследовательскую работу по проблемам старости, старения и долголетия. Необходимые для этих моих исследований статистические материалы о сдвигах в последние годы в возрастном составе населения разных стран и о динамике причин смерти в наиболее пожилых и старческих группах (65–74, 75–84, 85–99), виду невозможности для меня в Ленинграде иметь вновь публикуемые сборники по мировой демографической статистике, по моей просьбе в Москве извлекал и присылал мне доктор экономических наук Фёдор Давидович Маркузон.

Сохранилось письмо, присланное мне Маркузоном в мае 1953 г., после того, как он ознакомился с началом моих воспоминаний, над которыми я тогда работал:

«…Записки я прочёл с живейшим интересом… Разумеется, для меня полно интереса всё, что я мог узнать о Ваших переживаниях, начиная с самого раннего возраста, о Вашем окружении и членах Вашей семьи, в среде которой Вы росли и развивались.

‹…› Развитие любви к природе, изображённое в Ваших записках, раскрыло мне многое в Вашем облике. Равным образом очень интересны очерки гимназических лет, окончания гимназии и Московского университета…

Исключение из университета, Бутырка, треволнения и, наконец, Дерптский университет — всё это очень, очень интересно…».

В лице Фёдора Давидовича я нашёл ценнейшего помощника в своей научно-исследовательской работе. На основании детального анализа и соответствующей обработки присылаемых им материалов мне удалось показать в нескольких сериях гистограмм закономерное нарастание, всё более усиливающееся с каждым дальнейшим годом жизни, в старческих возрастах после 75 лет (75–79, 80–84, 85–89, 90–94, 95–99 и старше) смертности от болезней сердца и сосудов.

На основании опубликованных новейших материалов о причинах смерти в старческих возрастах в ряде стран за 1949–1952 гг. я составил множество аналитических таблиц-графиков (гистограмм и диаграмм), выясняющих определяющие причины смерти в наиболее пожилых и преклонных возрастах. Считаю необходимым заметить здесь, что систематическое продолжение мною научно-теоретических работ с использованием новейших статистико-демографических материалов для изучения проблемы старости и удлинения средней продолжительности жизни относилось к программным работам АМН, включённым в пятилетний план Академии. О ней говорилось также в программе, утверждённой VII сессией.

Как к члену АМН, специально занимающемуся вопросами, относящимися к проблеме удлинения жизни и долголетия, обратилось ко мне в октябре Всесоюзное общество по распространению научных и политических знаний с предложением прочесть публичную лекцию на тему об удлинении средней продолжительности жизни и долголетии в СССР. 13 ноября 1953 г. я прочитал двухчасовую лекцию в лектории Общества в актовом зале Военно-санитарного музея в Ленинграде, во время которой продемонстрировал графики, составленные на основе данных мировой санитарно-демографической статистики за 1947–1952 гг.

В 1954 г. я составил программы работы специального кружка по изучению проблемы старости, старения и удлинения жизни при Ленинградском университете. В марте-апреле 1954 г. отредактировал рукопись работавшего под моим руководством Михаила Юрьевича Магарила под заглавием «Проблема удлинения жизни и деятельной старости», а в ноябре составил по заявке Общества по распространению знаний основные положения для проведения цикла лекций по проблеме удлинения жизни, сохранения трудоспособности в старости и трудоустройству стариков.

Весною 1954 г., когда выяснилось всенародное значение предстоящего открытия Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве, я возбудил перед Бюро Отделения гигиены, микробиологии и эпидемиологи АМН СССР вопрос о необходимости разработки программы организации на этой выставке специального отдела по охране здоровья и санитарно-гигиеническом обслуживании трудящихся в сельскохозяйственном производстве и всего сельского населения в СССР, как это было на 1-й Сельскохозяйственной выставке СССР в 1923 г., а также в соответствии с прочно установившимися прежними передовыми традициями выставок, проводившихся в 1903 г. (Северного края) и в 1910 г. (Южного края). В письме на имя академика-секретаря ОГМиЭ я обосновал необходимость привлечь к разработке этой программы следующие учреждения: 1) Институт гигиены труда АМН, 2) Институт здравоохранения имени Семашко, 3) Институт общей и коммунальной гигиены АМН, а также и другие институты. Хотя я не получил никакого ответа на это письмо, идеи мои были учтены и воплощены в создании обширного Отдела охраны здоровья населения на Всесоюзной гигиенической выставке. Ввиду огромного значения этого вопроса для самосознания санитарно-гигиенических работников СССР я продолжал работать над этой проблемой, используя весь свой опыт.