Захарий Френкель - Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути

Два или три дня заняли поездки в Соломбалу и Матоксу, чтобы на месте вновь и вновь продумать рациональные меры жилищного благоустройства для посёлков, построенных на низких, трудно ограждаемых от заболачивания островах, с огромными накоплениями древесных обрезков и опилок. В Архангельске и в районе его лесопильных заводов шло большое строительство. На нём работали недавние мои слушатели с инженерно-строительной квалификацией. Они объединялись вокруг А. Г. Подвысоцкого, были полны желания содействовать развитию рационального благоустройства, вносили в это дело много энтузиазма. Но сами условия строительства были очень трудны. Дело упиралось в необходимость предварительного осуществления нескольких основных мелиоративных сооружений крупного масштаба. Таких, как прорытие поперечного канала через всю толщу торфяника, с выпуском дренажных вод ниже Архангельска; значительной подсыпки галечника и песка со дна Северной Двины и др. Но даже маленькие достижения в благоустройстве свидетельствовали о внимании молодых работников к этому делу. Так, на площади вокруг Облисполкома были посажены ряды местного шиповника, обильно усеянные цветами. Получилось впечатление хорошо приспособленного к северным условиям городского розария.

Не могу не упомянуть об архангельском доме Петра I. Это большая изба, в которой сохранилась вся обстановка быта и труда «мастерового» царя.

По вечерам мы собирались вместе: санитарные врачи и инженеры санитарного благоустройства и до позднего часа сообща обдумывали и обсуждали все подробности и возможности достижений в решении вопросов местного благоустройства.

Путь из Архангельска в Ленинград мы проделали по железной дороге. Остановка в Няндоме была использована мною, по просьбе местного врача, для осмотра целого посёлка длинных бараков Няндомского лагеря для раскулаченных выселенцев. Бесполезно раздирать и бередить сознание оставшимися от этого лагеря впечатлениями. Такие же впечатления были получены на следующий день в Вологде, когда я захотел посмотреть старую церковь за мостом через реку Вологду. Но церковь была превращена во временный лагерь. В несколько ярусов громоздились в ней нары выселенцев, направляющихся в Архангельск. Там мы уже видели их земляков, медленно копавших и переносивших землю…

В Вологде я ознакомился с детищем доктора Лебедева — его полями ассенизации. Здесь воочию можно было убедиться, каких больших результатов добиваются люди при настойчивости и интересе к делу.

Из предыдущего моего повествования можно видеть, насколько привлекали моё внимание организация и руководство учебно-научными экскурсиями для непосредственного ознакомления с благоустройством населённых мест, для изучения санитарно-технических сооружений, устройства и деятельности учреждений здравоохранения. Особенно много крупных экскурсий для показа и освоения опыта начавшегося широкого развёртывания строительства и благоустройства городов было проведено мною в 1931 г. Обычно в выездные экскурсии со студентами или санитарными врачами я отправлялся, как уже упоминал, во время летних перерывов в лекционной работе. Но в 1931 г. оказалось возможным уже с ранней весны осуществить очень крупную экскурсию с прослушавшими весь курс моих лекций руководящими работниками коммунального хозяйства из разных городов СССР.

Ввиду раннего весеннего времени начала экскурсии, из Москвы маршрут направлялся прямо на юг — через Брянск в Киев, за которым следовала Одесса с осмотром полей орошения и портовых сооружений. Из Одессы намечалась поездка морем с относительно короткими остановками в Севастополе и Ялте, затем — Новороссийск, Ростов-на-Дону и Харьков. Круговая поездка заканчивалась возвращением из Харькова в Москву, с тем, чтобы дополнительно осмотреть в столице те виды коммунального строительства и благоустройства, которые были недостаточно представлены в предыдущих городах.

Экскурсия была рассчитана на 23 дня. Мы выехали из Ленинграда 5 апреля, а закончилась наша поездка в Москве 28 апреля.

В Москве в самом начале экскурсии целый рабочий день был затрачен на тщательное ознакомление (с записями и конспектами) с материалами Коммунального музея, помещавшегося в то время в Сухаревой башне. В 1931 г. в Москве числилось 2 млн 700 тыс. жителей. Такси в городе было 251, грузовой транспорт состоял из 338 машин, а в гужевом транспорте насчитывалось 778 лошадей. Как трудно сейчас поверить этим, кажущимся мизерными, цифрам! Но передо мною путевая тетрадь экскурсии со строго проверенными извлечениями из отчётных данных за 1930–1931 гг., наглядно представленных в Московском музее коммунального хозяйства. Стоит привести ещё ряд цифр, которыми характеризовалось развитие Москвы и её хозяйства в 1931 г., и сравнить эти цифры с современным состоянием Москвы.