Владимир Кованов - Призвание

Он стал казаться себе низким, ничтожным; сознавая, что нужно бы что-нибудь предпринять, объявил голодовку, хотел даже покончить с собой, но не смог, не было сил, не было воли. Появилась апатия ко всему, полное безразличие, чувство собственной беспомощности. Состояние заключенного все ухудшалось, и на третий год пребывания в тюрьме он «совершенно ушел в себя» — сторонился людей на прогулке и на работе, при первой возможности стремился забиться куда-нибудь в угол.

На четвертом году выяснилась невиновность молодого человека, и он был выпущен на свободу. Друзья и родные встретили его с радостью, окружили вниманием, заботой, устроили работать на фабрику. Но психическое расстройство стало проявляться все отчетливее. Работать ему с каждым днем становилось все труднее и труднее, он мучил всех нелепыми подозрениями, избегал товарищей. Сестра и брат решили отправить его в санаторий, откуда он поступил в клинику…

Описанное состояние больного носит название «патологического развития личности». Оно возникло в результате тяжелой психической травмы — судебной ошибки. Суть его, говорил профессор, заключается в коренном, необратимом изменении всего склада психической деятельности больного. Прежде активный, целеустремленный, юноша после перенесенной травмы надломился, стал чрезмерно пассивным, потерял уверенность в себе. Далее Петр Борисович излагал интереснейшие мысли о путях и методах лечения такого рода заболеваний.

Профессор Т. И. Юдин, продолжительное время работавший вместе с П. Б. Ганнушкиным, писал о нем:

«…он был выдающимся психотерапевтом и, главное, постоянно активным в своей профессии человеком, старающимся активно воздействовать на мир. Он убежден был в силе психотерапевтического лечения, причем его психотерапия была крайне самобытна, исходила из понимания практики жизни каждого больного, а задачей его психотерапии было сглаживание дисгармонии характера… Его психотерапия подходила к каждой конкретной личности, учитывая и индивидуальные особенности личности (почву), и связи личности с конкретными общественно-историческими условиями… И именно благодаря этому он умел подбирать «ключ» к каждой личности, убежденный в пластичности личности и в способности ее при благожелательной помощи окружающих сгладить свои дисгармонии… Тонкий знаток человеческой души, всегда чуткий, внимательный, необычно простой, он обладал очарованием, неотразимо действующим далее на лиц, недоброжелательно к нему настроенных, и благодаря этому он умел, беседуя с больным, понять его положение и его затруднения. Умение беседовать с больным — главная задача врача-психиатра по Ганнушкину» [8] Т. И. Юдин. Очерки истории отечественной психиатрии. Медгиз, 1951, стр. 189. .

Едва заканчивались занятия по психиатрии, мы спешили в клинику нервных болезней. В дверях аудитории нас уже встречал сухощавый, среднего роста человек с высоким лбом и длинными прямыми волосами, зачесанными назад.

Это был Евгений Константинович Сепп — выдающийся ученый-невропатолог. Труды Сеппа являются серьезным вкладом в науку. Он один из первых ввел в невропатологию изучение истории развития нервной системы и показал, как под влиянием меняющихся условий жизни возникают новые функции и как последние меняют структуру мозга.

Е. К. Сепп разработал учение об организации защиты нервной системы от инфекций и установил основные принципы, лежащие в основе этих защитных реакций. Он не славился на Девичке как лектор, но его лекции, общение с ним будили мысль, заставляли идти вглубь при изучении предмета. Это был в полном смысле слова человек необыкновенный: мыслитель, талантливый педагог, выдающийся врач-клиницист, активный общественный деятель. С первых же дней Октября он отдает все силы заботам о здоровье советских людей, принимает повседневное участие в создании новой, общенародной системы здравоохранения и воспитании кадров советских врачей.

Так же как и М. П. Кончаловский, Сепп старался заинтересовать студентов общественными науками. Глубоко разбираясь в вопросах философии, он помогал нам изучать труды классиков марксизма-ленинизма, руководил студенческим семинаром по философии. После его семинарских занятий мы с еще большим интересом шли на лекции по диалектическому материализму.

Профессор Сепп стремился показать студентам динамику и многогранность физико-химических процессов, которые лежат в основе патологических состояний. Он учил не пользоваться готовыми ярлыками диагноза, подчеркивал необходимость изучать каждого больного в отдельности, выясняя присущие только ему особенности. Образцом для всех было отношение Сеппа к больному: «Больной не материал, а прежде всего страдающий человек, которому нужно помочь».