Себастьян Кнайп - Мое водолѣченіе

Для развлеченія я часто съ удовольствіемъ перелистывалъ книги. Случай (я пользуюсь этимъ общеупотребительнымъ, но ничего не значущимъ словомъ, потому что случая — нѣтъ) подсунулъ мнѣ подъ руки незначительную книжку, гдѣ рѣчь шла о водолѣченіи. Я ее перелистывалъ; тамъ были написаны невѣроятныя на взглядъ вещи; въ концѣ мнѣ блеснула вдругъ мысль: „да вѣдь здѣсь описано твое собственное состояніе!“ Я началъ перелистывать дальше. Дѣйствительно, оно было похоже, подходило, какъ двѣ капли воды! Что за радость, что за утѣшеніе! Новыя надежды оживили мое вялое, слабое тѣло, и еще болѣе слабый духъ. Книжка эта сначала была соломенкой, за которую ухватился утопающій; потомъ она сдѣлалась опорой для больного; теперь, наконецъ, она является мнѣ спасеніемъ, посланнымъ милосердымъ Провидѣніемъ въ минуту крайней опасности.

Книжка, въ которой трактовалось о силѣ свѣжей воды, написана была однимъ врачемъ; само примѣненіе было большей частью очень сурово и строго. Я попробовалъ 3 мѣсяца, потомъ полгода; замѣтнаго улучшенія не было; но не было и ухудшенія. Это придало мнѣ бодрости. Наступила зима 1849 г., я былъ въ Диллингенѣ. 2–3 раза въ недѣлю я выбиралъ уединенныя мѣста и купался нѣсколько минутъ въ Дунаѣ. Быстро я подходилъ къ мѣсту купанья, еще быстрѣе шелъ домой въ теплую комнату. Эти холодныя ванны никогда не вредили, но пользы приносили, какъ я думалъ, мало. Въ 1860 году переѣхалъ я въ Мюнхенъ. Тамъ встрѣтился я съ однимъ бѣднымъ студентомъ, которому было еще хуже, чѣмъ мнѣ; по мнѣнію врача того заведенія, гдѣ онъ былъ, ему жить оставалось очень недолго. Теперь у меня былъ товарищъ. Я его посвятилъ въ тайну моей книжки, и мы вмѣстѣ пробовали и практиковали наперерывъ другъ съ другомъ. Теперь этотъ господинъ еще живъ. Я самъ крѣпнулъ все болѣе и болѣе, сдѣлался священникомъ и отправляю св. Службу уже болѣе 38 лѣтъ. Друзья мои, льстя мнѣ, говорятъ, что они удивляются силѣ моего голоса и моей тѣлесной крѣпости, при моемъ 70-лѣтнемъ возрастѣ. Вода сдѣлалась и осталась моимъ вѣрнымъ другомъ; неужто можно на меня пенять за то, что и я остался ей навсегда вѣренъ.

Кто самъ терпѣлъ нужду и несчастіе, тотъ умѣетъ сочувствовать нуждѣ и несчастію.

Не всѣ больные несчастны въ одинаковой степени. Кто обладаетъ средствами и путями къ излѣченію, тотъ легко можетъ примириться съ кратковременнымъ страданіемъ. Такихъ больныхъ я самъ отсылалъ сотнями и тысячами обратно. Въ нашей помощи нуждается больше всего тотъ бѣднякъ, который самъ нищій и оставленный, обреченъ врачами и лишенъ помощи и лѣкарствъ… Всю массу такихъ людей я причисляю къ своимъ друзьямъ; и такихъ бѣдныхъ или обѣднѣвшихъ больныхъ я никогда не отсылалъ отъ себя. Мнѣ всегда казалось, да и теперь кажется жестокимъ, безсовѣстнымъ и неблагодарнымъ — запирать предъ такими несчастными двери, отказывать имъ въ томъ источникѣ помощи, который принесъ мнѣ самому исцѣленіе и спасеніе.

Громадное количество больныхъ, еще большее разнообразіе всевозможныхъ болѣзней побудили меня стараться обогатиться опытностью въ этомъ дѣлѣ, усовершенствовать методы водолѣченія.

Своему первому совѣтнику — вышеупомянутой книжкѣ — за ея совѣты я приношу мою сердечную благодарность. Но скоро уже я понялъ, что многіе способы примѣненія слишкомъ суровы, слишкомъ сильно дѣйствуютъ на человѣческій организмъ, устрашаютъ своей суровостью. Водолѣченіе называли прежде „лошадинымъ лѣченіемъ“, да и теперь еще называютъ многіе, которые, совсѣмъ не изучивъ, или не изучивъ основательно этого дѣла, бранятъ безъ разбора все, касающееся лѣченія водой, — шарлатанствомъ, невѣжествомъ, и т. п. Я, впрочемъ, охотно допускаю, что нѣкоторые, еще малоизвѣстные и неизслѣдованные способы врачеванія водою подходятъ болѣе къ одаренному крѣпкими мускулами и костями коню, чѣмъ къ слабому творенію — человѣку, обладающему нѣжными покровами и сильно развитыми нервами.

Въ біографіи знаменитаго „Pater Ravignan S. I.“ есть слѣдующее мѣсто: „болѣзнь его, страданіе горла, отъ напряженія (патеръ былъ знаменитый проповѣдникъ, отправлявшій свой долгъ въ Лондонѣ, Парижѣ и другихъ большихъ городахъ съ чисто апостольскимъ рвеніемъ) ухудшалась и скоро перешла въ хроническую… Дыхательное горло представляло почти одну сплошную рану. Голосъ почти не былъ слышенъ — словомъ, органъ его былъ какъ бы истощенъ“.

Цѣлыхъ два года (1846–1848) онъ, больной, страждущій, долженъ былъ провести въ бездѣйствіи. Лѣченіе въ различныхъ мѣстахъ, перемѣна воздуха, югъ, все оставалось безъ желаннаго результата. Въ іюнѣ 1848 г. патеръ Ravignan остановился у доктора K. R… на его дачѣ, въ одной долинѣ, около Б. Однажды, послѣ мессы, въ часъ, когда собрались вмѣстѣ всѣ обитатели дачи, докторъ съ озабоченнымъ лицомъ объявилъ собравшимся, что патеръ Ravignan не явится къ завтраку, такъ какъ чувствуетъ себя хуже. Съ этими словами онъ и самъ ушелъ… подошелъ къ больному и сказалъ ему: „встаньте и слѣдуйте за мной“! „Куда же вы меня ведете“? спросилъ тотъ. — „Я хочу васъ бросить въ воду“. — „Въ воду“, спросилъ Ravignan, „при лихорадкѣ, при кашлѣ? Ну что жъ, дѣлать нечего, я въ вашей власти и долженъ вамъ повиноваться“! Дѣло шло о быстрой, внезапной ваннѣ (Sturzbad), очень сильномъ, но дѣйствительномъ средствѣ, какъ говоритъ біографъ. Результатъ былъ удивительный. Уже къ обѣду докторъ съ тріумфомъ привелъ больного, который себя очень хорошо чувствовалъ, и, утромъ еще нѣмой, онъ вечеромъ разсказывалъ исторію своего исцѣленія“.