Ласло Мерё - Логика чудес. Осмысление событий редких, очень редких и редких до невозможности

Чудеса трансцендентные представляют собой самые настоящие чудеса в самом строгом смысле этого слова. Их существование не могут объяснить ни естественные науки, ни математика, ни статистика, хотя человеку верующему такие проявления Божественного промысла кажутся вполне объяснимыми. Однако я, будучи человеком научного склада ума, не буду отделять подобные проявления от того, что я называю истинными чудесами, и совершенно оставлю в стороне вопрос о том, являются ли они действительно трансцендентными чудесами или же наука когда-нибудь сумеет истолковать каждое из них. Несомненно одно: науке придется как следует потрудиться над объяснением гениальности.

Эти четыре категории всего лишь разделяют разные базовые определения чудес; они совершенно не касаются определяющих характеристик чуда — его уникальности и неповторимости. Мы вернемся к этой теме в части III, после того, как увидим, что некоторые явления, происходящие в Диконии, хотя и не обязательно неповторимые, по меньшей мере бывают гарантированно непредсказуемыми. Самое интересное — если угодно, чудо — заключается в том, что такие результаты появляются не из какой-нибудь специализированной науки о чудесах, а из нормального, абсолютно лишенного чудес тихонского научного метода.

Сэр Фрэнсис Гальтон (1822–1911), двоюродный брат Чарльза Дарвина, был настоящим ученым-универсалом. Он открыл метеорологическое явление, известное под названием антициклона; он первым предложил использовать для идентификации отпечатки пальцев; он первым составил карты некоторых районов Намибии. Он исследовал вопрос о том, продлевает ли молитва жизнь человека, и не нашел никаких подтверждений этого эффекта. Кроме того, он первым применил к психологии математические концепции расхождения средних значений и стандартного отклонения [41] Одна из его знаменитых книг — Galton (1874/2008) — переиздается до сих пор. . Ему потребовалось это потому, что, хотя он изучал мир Тихонии, его интересовало не столько среднее, сколько крайности. Например, он пытался выяснить, до какой степени необычайная талантливость может быть наследственной.

Гальтон исследовал детей в тех семьях, где родители по определенным меркам были «выше среднего», чтобы понять, как родительский уровень отразится на потомках. Поскольку в то время стандартизованные тесты на интеллектуальное развитие и другие методики оценки, применяемые в психологии, еще не были изобретены, он использовал качественное понятие превосходства. В его категорию «людей гораздо выше среднего» входили, в частности, судьи, ученые, ведущие политики и знаменитые медики. Поскольку в Викторианскую эпоху, в которую он жил, такие профессии были чисто мужскими, Гальтон изучал отцов и сыновей. Он выяснил, что сын выдающегося отца в среднем проявляет качества, превосходящие средний уровень, но, как правило, оказывается человеком менее выдающимся, чем его отец. Почему это так? Значит ли это, что мир стремится к посредственности? Возможно, в Тихонии, в которой явления в основном скапливаются вокруг среднего, именно так дело и обстоит. Но, как оказывается, даже в Тихонии не существует общего стремления к среднему.

Разумеется, у сыновей есть не только отцы, но и матери; может быть, именно они в ответе за то, что сыновья уступают отцам? Гальтон перенес свои исследования на случаи, в которых существует всего один родитель. Вместо изучения отцов и сыновей он начал анализировать потомство растений табака, которые размножаются бесполым путем. Он выбрал характеристику, которую было гораздо легче выразить численно, чем человеческое превосходство, — длину листьев. Гальтон обнаружил, что листья потомков длиннолистных растений табака тоже оказываются длиннее среднего, но, как правило, не такими длинными, как у родительских растений.

Итак, кажется, причина того, что у выдающихся отцов рождаются менее выдающиеся сыновья, не связана с половым размножением, но от этого результаты наблюдений не становятся менее загадочными. Гальтон назвал это явление «регрессией к среднему» — другими словами, возвратом к середине. Но назвать еще не значит объяснить. Почему население в целом не становится со временем более усредненным? А оно и в самом деле таким не становится. Гальтон исследовал несколько поколений растений табака и обнаружил, что в разных поколениях приблизительно одинакова не только средняя длина листа, но и стандартное отклонение: в каждом поколении присутствовала приблизительно одна и та же доля растений с необычайно длинными листьями. То есть растения табака, по-видимому, не склонны сползать к посредственности — и то же можно сказать и о людях; в каждую эпоху появляются свои выдающиеся личности.