Андраш Рона-Тас - Монголия. Следами номадов

Рядом с дверями, по их левой стороне, стоит небольшая полка, а на ней ряд книжек главы семьи. Перед ней находится стол, на котором лежит тарелка со сладостями. Рядом со столом два стула, которые не подходят к внутренней обстановке, так как в юрте удобней сидеть на войлочном ковре. Деревянные бока кровати и большие, заменяющие шкафы сундуки украшены старыми монгольскими мотивами, линиями в виде меандра. На красном фоне виднеется несколько оттенков красок между зелёным и жёлтым. Когда-то я видел также печку с железной топкой, установленную посреди юрты и служащую для приготовления пищи. Дым выходил через трубу, выпущенную через прежнее дымовое отверстие – отверстие в вершине крыши юрты. Вершина юрты – это деревянный круг, подпёртый двумя резными и покрашенными стойками. Кровать была прикрыта занавеской, как и кухонная полка, находящаяся направо от входа и служащая для хранения домашней посуды. За печью находится низкий столик, настоящий монгольский стол. Хозяин дома работает водителем в государственном предприятии. Угощая меня монгольской водкой, он рассказывает мне интересные подробности из своей жизни. Водители являются «современными продолжателями старинной кочевой жизни». Не раз выезжал он в длинные многодневные поездки по обширной стране. Другое дело, если в течение получаса проезжаешь один urton. или 35 км, а следовательно, столько, сколько прежде составляла продолжающаяся весь день дорога конной почты. Следовательно, скорость увеличилась, а шофёры стали кочевниками новой Монголии. Шофёр является в этой стране почти что символом.

Бродячая жизнь шофёра кроме красивых моментов имеет также свои плохие стороны. Раньше странствующий пастух исхаживал вдоль и поперёк степь вместе со своей семьёй, шофёр же в это время должен на долгое время расставаться с родными. К прежним эмоциям путешествия присоединились новые. Вместо коня этого странника сопровождает машина, а уход за ней требует знания техники. Мой хозяин хорошо освоил искусство вождения и ремонта машины ещё в техникуме. Это очень важное качество, потому что в бескрайних степях он должен надеяться только на собственные силы, если в машине что-то сломалось. База обслуживания автомобилей часто находится на расстоянии в несколько сот километров. Во время последующих наших поездок я имел возможность наблюдать, как монгольские шофёры прекрасно справляются с машиной, совершенно чужой их прежнему укладу жизни и прежним занятиям. Машины порознь или их караваны одновременно с телефоном и телеграфом являются аортами пульсирующей жизни страны. Часто и охотно организуются здесь колонны грузовых автомобилей. Вместо прежних караванов верблюдов они везут по степям шерсть, промышленные товары, продовольствие, лекарства и книжки. Караваны автомобилей осуществляют уже иного типа содружество, не только для того, чтобы его участники вместо верблюдов и яков вели машины, но также и для того, чтобы они удовлетворяли потребности и служили интересам целой страны. Монголы называют шофёра джолоч, что означает «возчик». Выражение это есть памятка давних времён.

Вместе с преобразованием уклада жизни меняются также и идеалы. В юрте играют двое детей. Когда я спрашиваю мальчика едва пяти лет, кем бы он хотел стать, когда вырастет, он без раздумья отвечает:

– Хочу водить хорошую машину.

Его мать, женщина, одетая в традиционный монгольский наряд, усмехнулась на это задумчиво.

Приготовления к поездке по стране идут у нас довольно медленно, но стараемся одновременно с пользой использовать время. Кроме работы в музеях и библиотеках много времени уходит у нас на знакомство с культурной жизнью столицы. В следующий вечер после нашего приезда побывали мы на монгольской опере Дамдинсурэна под названием «Три печальных холма» в театре Улан-Батора. Здание театра, украшенное колоннами и тимпаном, является одним из красивейших сооружений на площади Сухэ-Батора.

Китайский седельник во время работы

Музыка оперы звучала очень приятно для уха европейца. Дамдинсурэн учился в Европе, но использованные им мотивы монгольские. Несмотря на это, местами ощущается китайское влияние, что нельзя, однако, принимать за эклектичность, ибо мелодии звучали оригинально. Наибольшее впечатление произвела на меня вставка в виде оригинальной монгольской народной песни, которую певец исполнил твёрдым горловым голосом, поклонившись при этом множество раз, в отличие от другой арии этой оперы.