Екатерина Андреева - Финляндия. Творимый ландшафт

Обходя с Антти вокруг дома, удивляешься неожиданной стати невысоких стен, узких окон, ритмически соотнесенных со стволами деревьев и, кажется, будто с самым свободным небом этих мест. А когда переступаешь порог, изумление усиливается. Невольно думаешь: вот сейчас этот веселый человек в клетчатой рубашке, коротких штанах и черных кроксах зайдет в дом, где у него будет ровно минута перевести дух, пока все оглядятся по сторонам и рассядутся на стулья в гостиной, и тут выйдет приветливая Элина (она только что приготовила кофе и кексы), заиграет на рояле, и ему придется второй раз за день петь гимн «Финляндия». Антти убежден в том, что Аалто строил виллу Кокконена ради самого невещественного в ней – чистого и сильного звука. Голос рояля разворачивается в этих стенах с такой силой, словно бы мы у самого синего моря. И голос Антти повелительно движется в музыке, как парус стремится по ветру среди волн.

Как раз в то время, когда шло возведение виллы, «Финляндия» Сибелиуса звучала в качестве гимна повстанческой нигерийской республики Биафра. Не в филармониях, но на дачных концертах особенно отчетливо сознаешь безграничность искусства, ощущаешь, как мощные волны звука проходят в пространство сквозь стены человеческих жилищ, композиторских обиталищ.

Дома композиторов, писателей и художников на берегах Туусуланъярви можно смотреть круглый год. Лучше всего – в конце августа или в первые дни сентября, когда в дачных садах поспеют яблоки. На Халосенниеми их бывает так много, что посетителям дома Пекки Халонена предлагают брать сколько угодно из расставленных у входа в сад корзин.

Модернист Халонен любил яркие сорта. Возможно, за их родство с гаммами фовистов, взращенными из золотого, лилового и оранжевого.

В художественном музее Куопио есть портрет двух девочек работы Халонена: погодки, лет семи и девяти, взобрались на лесной пригорок, освещенный солнцем. Снежная пыль мерцает в солнечной дымке то ли утра, то ли вечера. Девчонки в одинаковых простых платьях-пальто из серого сукна вносят в сказочный пейзаж строгий акцент общественной дисциплины. Но на руках у них четырьмя снегирями сидят красные шерстяные варежки – кажется, вот сейчас слетят стайкой на снежную шапку сосны, растущей под холмом. Эстетическим пафосом демократии, гротескным, прекрасным и радостным, дышит эта морозная картина, им окрашено финское искусство от архаики до модернизма. Аалто был прав: в городах Делосского союза и на берегах Туусуланъярви веет именно этот дух.

А самые удивительные яблочки – инопланетно гладкие, лимонно-молочно-янтарные, с зарей внутри, зреют в саду Сибелиуса и осыпаются бледным огнем на бронзовую могильную плиту автора «Финляндии».

Здесь хочется принести жертву богам. Лучше всего подошел бы осколок метеорита, наподобие тех, что люди со всего света шлют и везут в музей Сундома. Там, в центре колосящегося поля, хранятся разноцветные причудливые камни – космические реликвии, найденные повсюду: от мыса Горн до северного Полярного круга. Если у вас есть такой небесный камушек, может, и стоит ради общего дела отправиться с ним к берегам Похъёнлахти.

Санкт-Петербург, 2015–2017

Роспись свода церкви Святого Генриха. Пюхтяя. Вторая половина XV – начало XVI века

Погребальный герб семьи Крёйтцев из Мальмгорда. Церковь Святого Михаила. Перная. 1695

Карл Людвиг Энгель. Мавзолей семьи Маннергеймов. Аскайнен – Маску. 1823

Экспозиция, посвященная Марии Линдер, в усадьбе Сварто слотт

Пекка и Антти Халонены. Дом художника Пекки Халонена. Туусула. 1902

Гостиная в доме Алвара и Айно Аалто. Хельсинки

Двор мастерской Алвара Аалто. Хельсинки. 1954–1956